Бурмицкое зерно упования

Самозабвенно отдав,

разорвав

в копоти вязкой оковы,

 

Я больше не слышу

ответ леденящей мольбы, что ведёт

лишь назад.

 

Впереди,

заместо эрзаца,

мерещится звон двух согласных,

ведущих к неясным,

изредким

согласьям меня,

 

А

на изрезанных

кровью устах замирают,

порываясь,

глухие слова.

 

Погаси разожжённый пожар,

 

Но смысл затаён

 

не в криках нирваны

– знакомстве с тобой,

 

Не в боли,

доставленной каплей циана

на шрамы фантомного гласа

«Дыши!»

 

Он лишь

заключается в том,

 

что вослед тротуара

святая молиться решается троица

 

И следует,

ведует,

бьётся,

скрывается

 

(Чтоб вновь разорвать

 

бременные,

давящие

иглами

кожу

страшные взоры)

 

Единственный знак.