Король в рубище

I. В начале! Дух застыл над Бездной,

Одевшись в ризы тьмы ночной,

Бесшумным звуком над водой,

Седой куделью тверди, пресной

Рекой времён, оплотом тесным, -

В пещере. В ней лампады свет

Погаснет вдруг, и бестелесный

Узрит во тьме ночной рассвет.

 

II. В ночных лощинах лишь туманы,

Дремотным таинством храня,

Сокрыли льдами, в свете дня

Создав слезами Светлой Девы,

Лады созвездий. В них напевы

Низверглись от престола грёз,

Создав засим порядок первый,

Подобный блеску вешних гроз.

 

III. Дух пеной шёл, в нём зрело Слово,

Как молнией в кромешной тьме,

Что есть лишь свет, и в том огне

Из тени вышел - шёл к престолу -

Владыка, тот, что в думах споро

Отверг лампады свет от тьмы

И этой волей, суть, расколом

Создал пространства и миры.

 

IV. Пространств и времени Создатель

На твердь земли поставил трон -

В чертог воздвиг, в чертоге том

На трон взошёл, что Солнцу равный,

Отцовский Сын, в нём благонравный

Зрел дум без счёта плавный ток,

И в думах тех, родился славный

Времён земных хмельной поток.

 

V. В тех временах взвился над миром,

Воздвигшись в бирюзе небес,

Король - хранитель всех чудес.

Вкушая вечность хмелем винным,

Прозревши жизнь души невинной,

Пел славу царству вечных грёз

Ажура строф изящным гимном

Над миром, не познавшем слёз.

 

VI. Рассказ свой свил ажурной тканью

Старик седой, что здесь живёт.

В местах, где край земли поёт

Водою мглистой Стикса, в тайне

Хранит быльё, и тёмной дланью

Благословляет старца сном

Очей незрячих; оправданье

В жизни его - песнь о былом.

 

VII. Бродит старик меж гор безликих.

Незрячим взором глаз своих

Взирает в мир легенд живых.

В них киноварью грозных бликов

Покрылись розы в жизнь великих,

Когда-то бывших на земле;

И оживив преданьем лики,

Вил свой рассказ о короле.

 

VIII. «Святой король под ризой правды

Был юн и славен, как и мир,

Что жизни полон - сей потир

Воздвигнут на святой престол.

Престол в саду - сей двор и кол,

И тот для тех, что нищи духом,

Что словно мытарь дар обрёл,

Узнав Творца незримым ухом.

 

IX. В то время, когда мир был юным,

Из хлябей отроческих снов

Лился с небесных покровов

Дождь жизни, словно лиры струны,

Что ткут в ночи шёлк мира, - лунный

Ей вторит серебром ручей. -

И на щитах великой руной

Честь расцветала королей».

 

X. Так к памяти слепой, прозревши,

Старик быльё пропел строфой.

И в той строфе король святой,

Подобный льву, грехи презревший,

Так на престол святой взошедший,

Владыкой добрым слыл, и в том

К нему стекался люд, обретший

Покой, познавший под крестом.

 

XI. Застыла тьмой так кровью мира

Лета-река - забвенья твердь.

В огне тоски и плача смерть

Страдает песней, словно лира,

Воспевшая печаль; так вирой

Взимает время, красоту.

И роза прахом станет сирым,

Лишь пригубив едва росу.

 

XII. Меж поколений быль преданьем:

Небесной музой жизни кровь

Слезой расскажет про любовь,

Что судьбам древних в оправданье

Вьёт нить судьбы - так в назидание

Юнцам, потомкам тех эпох,

В которых поселилась тайна,

Как девы нежной кроткий вздох.

 

XIII. Проходит всё в сём мире бренном -

Так и король пустился в путь

Без права вдосталь отдохнуть,

Оставил трон, и тлен презренный

Одеждой стал ему, - так в пенной

Волне растает скал массив.

Стал нагатою откровенной

Души своей король красив.

 

XIV. Король, достигнув лет преклонных,

Юдоль отторгнув юных лет -

Разгул, узрев парад планет,

Побрёл, где Ахерон по склонам

Дань старца примет, и поклоном

Великой мудрости Творца

Подарит старику со стоном

Ключи бессмертья и конца.

 

XV. Костёр горит в ночной прохладе;

Мы старца просим рассказать,

Про древность тайну передать

О том, как там, в небесном граде,

Владыка спал, цветком в ограде,

Ажурным, словом породив,

Что после стало мирной гладью,

Грехи людей навек простив.

 

XVI. Мы просим нам поведать старца

О благородных, что в веках

Прославлены, их кости в прах

Рассыпаны, но в своих царствах

Они преданьем стали, в рабстве

Не пребывая никогда,

В щедротах золотого графства,

Что словно путнику вода.

 

XVII. И вот старик – ведьмак согбенный,

Что бродит тихо средь холмов,

В свете костра поднял покров.

Так мудрость юности надменной,

Познанье дать способно бедной

Незрячести весёлых лет.

Старик уж слеп, но, несомненно,

Он видит больше – вечный свет!

 

XVIII. Ведьмак рассказ свой, словно песню,

Сложил, как лавр у венца,

И мы не видим уж слепца -

Так мы прозрели. В душах тесно,

Как будто враз узрели в бездне

Того святого короля,

Услышав в перекате песни –

Ведьмак вещает про себя!

 

​Картина: Edmund B Leighton. The Little Prince, 1904