Маня

Домик под старым клёном древний, почти ослеп.

Гнутся в земных поклонах ствольные ветру вслед.

 

Снег, словно божья манна, вьюги протяжный вой,

старая баба Маня век доживает свой.

 

Стены сошлись и давят, изморозь на печи,

нету на окнах ставен – кто же тогда стучит?

 

К телу хозяйки слабо совести жмётся тень,

не захотела баба Маня иметь детей.

 

Помнит чужие семьи, помнит марусь и лид,

где-то внутри всё время, хуже, чем зуб, болит.

 

Так нестерпимо ноет... зябко душа дрожит.

Дальнею стороною чья-то проходит жизнь;

 

пети твои, никиты... им от тебя одно...

белою ниткой шито чёрное полотно

 

жизни шальной, распутной, прожитой без ума,

бес бы их всех попутал, если б не ты сама.

 

В двери проник крахмальной ночи морозный дух,

шепчет старуха Маня:"Господи, я иду...".

 

Смерть обживает угол – холодно на посту.

Душу уносит вьюга листиком в пустоту.

 

2015.