Маня
Домик под старым клёном древний, почти ослеп.
Гнутся в земных поклонах ствольные ветру вслед.
Снег, словно божья манна, вьюги протяжный вой,
старая баба Маня век доживает свой.
Стены сошлись и давят, изморозь на печи,
нету на окнах ставен – кто же тогда стучит?
К телу хозяйки слабо совести жмётся тень,
не захотела баба Маня иметь детей.
Помнит чужие семьи, помнит марусь и лид,
где-то внутри всё время, хуже, чем зуб, болит.
Так нестерпимо ноет... зябко душа дрожит.
Дальнею стороною чья-то проходит жизнь;
пети твои, никиты... им от тебя одно...
белою ниткой шито чёрное полотно
жизни шальной, распутной, прожитой без ума,
бес бы их всех попутал, если б не ты сама.
В двери проник крахмальной ночи морозный дух,
шепчет старуха Маня:"Господи, я иду...".
Смерть обживает угол – холодно на посту.
Душу уносит вьюга листиком в пустоту.
2015.
