Грешная страсть

Она шла мне навстречу походкой от бедра.

Она была уверена в себе и бесконечно сексуальна.

И эта энергетика была столько огромной и столь прекрасной, что на мгновение у меня перехватило дыхание.

«Она будет моей», - мгновенно принял я решение и, позабыв обо всем, машинально снял кольцо с безымянного пальца.

Длинный коридор ночного клуба вдруг стал еще длиннее, а может это время для меня замедлило ход.

Она прошла мимо меня, одарив улыбкой, но ни на секунду не приостановившись.

Она села на высокий барный стул, закинул ногу на ногу.

Я глубоко сглотнул, а холодный пот покрыл спину.

Её длинные, стройные ноги, теперь казались еще длиннее и привлекательнее. Устоять было невозможно.

В клубе гремело невероятное техно. На танцполе, разгоряченные танцами и алкоголем люди, танцевали дикие танцы по ритмы музыки.

Ночную тьму помещения разрезали острые молнии светомузыки, откидывая своеобразные тени на тела и лица людей, а густой кальянный дым добавлял таинственности.

Я присел рядом с ней. Она не отказалась выпить со мной. Разговаривать мы не могли, так сильна была музыка.

Сначала она улыбалась мне, а потом, легко скинув туфельку с одной ноги, легонечко провела по моей ноге снизу и до колена. Мы смотрели друг другу в глаза, замерев. Электрические токи возбуждения пронизывали наши тела так, словно мы с ней попали пальцами в розетку.

Не выдержав напряжения, она направилась на большую террасу, где была курительная зона.

Она ловко достала из сумочки изящную пачку дамских сигарет и поднесла одну ко рту. Я помог ей закурить и закурил сам.

Мои сигареты были тяжелыми и пахли утренним кофе, а её тонкие- ванилью и клубникой.

Пару минут мы курили молча, глядя на бесконечный звездный наряд летней ночи.

Ни с того, ни с сего она вдруг спросила, не глядя на меня: после секса ты куришь в постели или выходишь на балкон?

Я был ошарашен вопросом и не успел ничего ответить, а она продолжила: не люблю, когда курят в постели. Потом пепел плохо отстирывается.

Я рассмеялся такой практичности и нагло заявил: на твоих простынях не будет моего пепла, обещаю.

Она повернула голову ко мне, приподняла бровь и, потушив сигарету, произнесла: тогда чего же мы ждем? Где твоя машина? Я живу на проспекте Мира.

Никогда ни до нее, ни после я не садился за руль под шафе, но тут со мной случилось что-то нереальное.

Нарушая все правила дорожного движения, я летел по пустым улицам моего приморского городка на огромном джипе, нежно называемом мной «ласточка».

Моя ласточка была единственной верной мне дамой. В чужих руках она капризничала, ломалась и выкидывала разные кренделя. Но стоило мне сесть за руль, строптивая лошадка становилась вышколенной медалисткой, подчиняясь мне беспрекословно.

… лифт послушно отсчитал этажи. Клаустрофобия притупилась под действием алкоголя, адреналина и желания.

Мягкая тьма её квартирки укутала нас теплым пледом. Пахло дорогим женским парфюмом вперемешку с такими же дорогими сигаретами.

Я прижал её к себе, не в силах больше сдерживаться. Возбуждение сделало своё дело, она дрожала и жадно ласкала мою спину, высвобождая полы рубашки из-под брюк. Следом пали бастионы из пуговиц и молний. Короткое платье скользнуло к её ногам.

Я не мог не воспользоваться этим моментом и, встав на колено, помог ей окончательно скинуть оковы платья, а потом нежно побежал руками по её бесконечным ногам вверх, желая заполучить её упругие ягодицы в свои ладони. Она неровно дышала и это возбуждало меня еще больше.

Она была невероятно манкая и сводила меня с ума каждым прикосновением. Горько-сладкие её поцелуи я запомнил навсегда.

На ней был кружевной комплект нижнего белья цвета шампанского.

О, нет, это она решила, что я буду её. И решила это, видимо, не сегодня, а тогда, несколько недель назад, когда мы первый раз пересеклись в этом же клубе.

Наши с ней жаркие танцы в тот вечер запомнились всему городу надолго. В общем-то, уже тогда у нас был секс, только не снимая одежд.

А сейчас я жадно ласкал её на черных шелковых простынях, мечтая слиться с ней в единое целое под ритмичный стук наших сердец.

… грузно откинувшись на спину, я долго не мог восстановить дыхание, возбуждение, сконцентрировавшись в одной точке, всё еще пульсировало во мне. Мои предшественники не просто так пачкали ей простыни сигаретным пеплом. Сил вставать и идти мыться, а потом курить, совершенно не было.

Когда возбуждение спало, по телу разлилась нега, погрузившая меня в блаженный сон…