Вечер. Иду один по заснеженной улице...
Вечер. Иду один по заснеженной улице.
Никого не хочу видеть, но какие бывают встречи!
Гетто тихо смеётся, и серое небо сутулится.
Быт убил тебя, и я с головы до ног изувечен.
Из-за угла выходишь со здоровым улыбчивым типом.
Проходишь мимо, притворяешься, что незнакомы.
Не осуждаю. Стою на месте то ли от недосыпа,
То ли потому что та фотка до сих пор пылится в альбоме.
Посмотрю тебе вслед. Вспомню, что было.
Всё кажется таким бесконечно далёким.
Ведь мы сами прошлое закопали в могилу:
Пожертвовали, повзрослев, слишком многим.
Нам не по семнадцать. Я и сейчас сумасшедший,
А ты променяла заветную мечту на работу на кассе.
Хотя кого я обманываю? Я тоже не вечен.
Отсидел за неделю пять или шесть семинаров.
А помнишь, по лужам с портвейном и колой?
Или как уехали на развалюхе отца в неизвестность?
Словно в том сериале. Я тоже местами помню:
Мы вообще тогда знали, что существует трезвость?
А сейчас я один, ты под руку с забавным приматом.
Всё смотрю тебе вслед, и уже толкают прохожие.
Закурю, улыбнусь, и опять угловато.
И вот так закончится наша мыльная опера?
Ты правда любишь вот ЭТО? Выглядит глуповато.
Хоть бы сказал тебе надеть шапку на этом морозе.
А за спиной те же, как смоль, чёрные пряди,
Но мне, что Есенину, полюбились волосы цветом в осень.
Наконец скроетесь с этим чудом за поворотом.
Бычок кину в урну, зайду в магазин за портвейном.
Знаешь, забавно. Уже не нужна даже и кола,
Чтобы пить эту горькую дрянь, но так оно и дешевле.
.
.
.
.
Пройдут часы. Окажусь около твоего дома.
Прокричу что-то матом. Кину пустую бутылку в окно.
Промахнусь - разобьётся о стену. Мы незнакомы,
И сегодня мне стало на это как никогда всё равно.
