К трем неделям без горячей пищи...
* * *
К трем неделям без горячей пищи
Строго я себя приговорил,
Ибо слишком крупные деньжищи
Накануне пропил-прокурил.
Мог бы я на эти деньги баню
Посетить, а мог бы и музей,
Ну а я пытался в ресторане
Удивить роскошеством друзей.
Угощал я их с открытым сердцем,
Им отказу не было в вине,
А ведь мог тереться полотенцем,
Мог картины видеть на стене.
Я хожу немытый, и зловонный,
И к искусству полностью глухой, –
И вопит желудок, уязвлённый
Пищею холодной и сухой.
Он напоминает, вопиющий,
Что довольно каяться уже –
Бомж-то вон не кается, живущий
На задворках наших в шалаше.
Презирает он интеллигентов,
Кающихся из-за пустяков,
Он-то пропил всё, на сто процентов –
От жены до собственных очков.
Он сегодня продал воз металла,
Получил купюру – и ее,
Не колеблясь, не грустя нимало,
Полностью пустил на питиё.
А потом бродяга лег на лавку
И на время отошел от дел,
И из носу выкопал козявку,
И, о чем-то размышляя, съел.
