К трем неделям без горячей пищи...

* * *

 

К трем неделям без горячей пищи

Строго я себя приговорил,

Ибо слишком крупные деньжищи

Накануне пропил-прокурил.

 

Мог бы я на эти деньги баню

Посетить, а мог бы и музей,

Ну а я пытался в ресторане

Удивить роскошеством друзей.

 

Угощал я их с открытым сердцем,

Им отказу не было в вине,

А ведь мог тереться полотенцем,

Мог картины видеть на стене.

 

Я хожу немытый, и зловонный,

И к искусству полностью глухой, –

И вопит желудок, уязвлённый

Пищею холодной и сухой.

 

Он напоминает, вопиющий,

Что довольно каяться уже –

Бомж-то вон не кается, живущий

На задворках наших в шалаше.

 

Презирает он интеллигентов,

Кающихся из-за пустяков,

Он-то пропил всё, на сто процентов –

От жены до собственных очков.

 

Он сегодня продал воз металла,

Получил купюру – и ее,

Не колеблясь, не грустя нимало,

Полностью пустил на питиё.

 

А потом бродяга лег на лавку

И на время отошел от дел,

И из носу выкопал козявку,

И, о чем-то размышляя, съел.