Снова метель
Город как вымер. И знахарка только, метель
Шепчет-колдует над гнёздышком утлым средь веток.
Ах ты, февраль, заварил, дуралей, канитель,
Сыплет и сыплет сугробы из белых пайеток.
Трудно, признаюсь, глаза мне поднять к небесам,
Ночь мне поёт на извечном древнейшем наречье.
Падает снег, и бредёт по полям и лесам,
И говорит со мной на языке "человечьем"...
Если заблудший прохожий и стукнет в окно,
Боженька правый, ну как вот ему я открою?
Сад заморожен-застужен вишнёвый давно,
Душу царапает сизой шершавой корою.
Хрупкость высокого света дороже гроша,
Слушай, февраль, прекращай свои странные игры.
...Плачет о чём-то моя нескладёха-душа,
В память впиваются вьюги колючие иглы.
