Ну здравствуй вновь, мой милый часовщик
Ну здравствуй вновь, мой милый часовщик.
Мне пусто, мастер. Я себя не слышу.
Недуг описан мой в десятках книг,
Но знает как лечить - один Всевышний.
Мне кажется, часы в душе моей
Устали, истрепались, исчерпались.
Найдется ль у тебя модель прочней?
Ты взгляд отводишь, словно издеваясь.
Я не могу придать значенье дням.
Года идут, сливаясь меж собою.
Когда ты с тишиною сам на сам,
Спасают лишь дуэли и спиртное.
Во времени стою. Оно бежит.
Живу, застряв в своих воспоминаньях.
Ответь мне, мастер, как средь их сюит
Найти лекарство от заболеванья?
Я написать, как раньше, не могу,
И смута прошлых лет ночами снится.
Слова былые жадно берегу,
Что въелись в горько смятые страницы.
Всему дано ломаться, знаю я,
Починке подлежит, увы, не каждый.
Секунды в ожидании кляня,
Я жду, что обо мне ты, мастер, скажешь.
Сомкни глаза. Присядь. Вздохни. Суди.
Но я прошу: утешь мои капризы.
Верни мне этот мерный стук в груди.
Верни мое свидетельство о жизни.
© Анна Вега, май 2015
Мне пусто, мастер. Я себя не слышу.
Недуг описан мой в десятках книг,
Но знает как лечить - один Всевышний.
Мне кажется, часы в душе моей
Устали, истрепались, исчерпались.
Найдется ль у тебя модель прочней?
Ты взгляд отводишь, словно издеваясь.
Я не могу придать значенье дням.
Года идут, сливаясь меж собою.
Когда ты с тишиною сам на сам,
Спасают лишь дуэли и спиртное.
Во времени стою. Оно бежит.
Живу, застряв в своих воспоминаньях.
Ответь мне, мастер, как средь их сюит
Найти лекарство от заболеванья?
Я написать, как раньше, не могу,
И смута прошлых лет ночами снится.
Слова былые жадно берегу,
Что въелись в горько смятые страницы.
Всему дано ломаться, знаю я,
Починке подлежит, увы, не каждый.
Секунды в ожидании кляня,
Я жду, что обо мне ты, мастер, скажешь.
Сомкни глаза. Присядь. Вздохни. Суди.
Но я прошу: утешь мои капризы.
Верни мне этот мерный стук в груди.
Верни мое свидетельство о жизни.
© Анна Вега, май 2015