Роман "Луна в Близнецах" Глава 4 "Благословение Юпитера"
IV. Благословение Юпитера
Корабль причалил к берегу. За дверями каюты послышались торопливые шаги, грубые мужские голоса, чужая речь. Общий вздох облегчения прошелся среди её обитателей. В маленькой, без единого окошка, душной каюте находилось, по меньшей мере, человек двадцать пять. Вплотную стояли они друг к другу, не имея возможности опуститься на пол из-за недостатка места. Некоторые, не выдержав долгой качки, жары и запахов, теряли сознание, сползали вниз, упираясь коленями в ноги стоящих.
- Слава небесам, - прошептал Один.
- Слава Ра, - ответили одновременно несколько голосов.
Среди присутствующих были две молодые женщины, одетые в длинные, холщёвые сарафаны. Их намеренно уложили в углу каюты, уплотнившись и ещё теснее прижавшись друг к другу.
Род Светловых, уходил вглубь континента от наступающего ледника, стараясь держаться ближе к воде. Их скитания продолжались уже более трёх с половиной месяцев. Этот сезон и время начала своего перехода вожди выбрали намеренно. Связано оно было с особым стоянием солнца. После долгих расчётов и ритуалов, совершённых в строгой последовательности, дата была назначена, и люди двинулись в путь. Продвигались славяне медленно, уходя всё дальше от своих мест. Главной проблемой в родных местах была постоянная угроза набегов банд изгоев, которые последние несколько лет настолько участились, что мужчинам, уходившим за территорию частокола, приходилось оставлять для охраны порядка тридцати – сорока воинов. Частенько вернувшись с охоты, либо сопровождения торговых повозок до соседнего поселения, они заставали своих часовых в жестокой перепалке с врагом, включались в битву, брали противника в кольцо. Эта схема была отработана до мелочей. Но случалось и так, что врагу удавалось проникнуть внутрь городища, захватить несколько мирных жителей и скрыться от преследователей. Молодые славянские женщины для изгоев были лакомым куском, желанной добычей и ценились особенно дорого. Но настоящим бедствием после таких набегов оборачивалось истребление полей, на которых славяне выращивали злаки и овощи для пропитания, что грозило им неминуемым голодом.
После изнурительного пути, место будущего поселения было выбрано. Женщины, старики и дети ослабли от долгой дороги. Мужчины расположились плотным кольцом вокруг повозок со скарбом. С внешней стороны от охранного живого кольца, горели с десяток костров, с целью отпугнуть лесных хищников. Всюду слышались людские голоса, крики и плач детей. А наутро в родные места отправились гонцы с известием о том, что оставшиеся в селении, могут выдвигаться в путь. Этим воинам предстояло сопровождать остальных к месту, где было решено осесть и строить поселение.
Новое место оказалось вполне пригодным для житья, земля здесь была мягкой, а вода чистой. В лесах водилось много дичи, в реке было достаточно рыбы. И стали славяне расстраиваться, возводить новые жилища. Территорию поселения мужчины обнесли частоколом из широких брёвен, заострённых на концах, а в центре на возвышенности расчистили место для общих сходов и устроили жертвенник для поклонения родным Богам. Рядом с жертвенником примостилась маленькая избушка для волхва Лесьяра Вещего. С Лесьяром в той избушке поселился и Один. Мальчик рано осиротел, жил в соседской семье, был особо смышлёным, понятливым. Лесьяр долго наблюдал за мальчонкой, и двенадцати лет взял его к себе в обучение. Один учился справно, всё подмечал, лишнего не говорил, знал в лесу каждую травинку: от стона, от плача, от дурного глаза. Со временем этот союз превратился в крепкую искреннюю дружбу между старым волхвом и его юным учеником. Новое жилище пришлось обеим по вкусу. В этих местах Один совершил свой первый самостоятельный обряд и без присмотра учителя впервые отдавал наставления пришедшими за советом, селянам. Поток людей, идущих к волхвам, не прекращался с полудня и до позднего вечера. До двенадцати дня двери избушки для посетителей были закрыты. Наилучшим временем для молитв и подношений Богам у славян считалось время на восходе солнца, тогда родные Боги особенно слышат просящего. Нарушался этот обычай в самых крайних случаях. Помимо каждодневных прославлений и подношений у волхвов были особые ритуалы, которые проводились только в определённые часы, дни и месяцы. Сбору трав и корений отводилось время исключительно в первой половине дня. Для каждого цветка и корешка предназначался свой день и час. Так постепенно, селяне признали в молодом волхве мудрость, Один стал одним из самых почитаемых людей рода.
С течением времени в роду Светловых стали появляться небольшие лодки - судёнышки, а следом за ними средние и большие плоскодонные ладьи, ходящие по воде на вёслах под парусом. Славяне, гордые своими достижениями, нежно называли свои корабли «ушкуями». Ушкуи чинно стояли в речной заводи и часто отправлялись в плавание по торговым делам или с целью вылова рыбы. Река впадала в бескрайние морские воды, но слишком далеко славяне не заплывали, не было в том необходимости.
Случилось это в начале октября. В селении оставалось около полутора десятка мужчин для охраны и те, кто занимался ремёслами. Это было время охоты. Мужчины – воины ушли далеко в леса. Славяне постепенно осваивали здешние угодья, с каждым сезоном всё более удаляясь от родного частокола. На пустынном берегу реки покачивались парочка небольших плоскодонок, остальные ладьи: какие с товаром, а какие с рыболовецким оснащением ещё с утра отправились по течению на север. Молодые женщины трудились в поле за высоким частоколом городища. Чужое судно появилось неожиданно. Как корабль попал в эту реку, сие было неведомо. Женщины, издали распознав незнакомое судно, поспешили укрыться за высокой изгородью и сообщили оставшимся в селении об увиденном. Воины, накрепко закрыв ворота, заняли наблюдательные посты. На частоколе со стороны воды и леса были вырезаны смотровые окна, для наблюдения за внешним пространством. Чужой корабль неслышно причалил к берегу и в течение получаса не подавал никаких признаков жизни. Затем на воду была спущена длинная лодка, и двенадцать гребцов спешно направили её к лесу. На открытом поле незваные гости были бы слишком заметны для наблюдателей. Через какое-то время трое из прибывших уже стояли возле городских ворот. Встречены они были славянскими мужчинами, намеренно вооружёнными копьями и ножами, чтобы показать свою готовность защищаться в случае нападения. Одеты чужеземцы были не как воины, да и оружия при них замечено не было. Какое-то время люди с обеих сторон молча смотрели друг на друга, чужеземец первым нарушил молчание, заговорил на своём языке. Один из воинов - славян незаметно подал наблюдателям специальный знак, и через несколько минут рядом с ним появился Лесьяр. Чужак заговорил снова, волхв внимательно наблюдал за новыми людьми, прислушиваясь к необычной речи.
- Что они хотят? – спустя несколько мгновений, обратился славянин к волхву.
Лесьяр, отведя мужчину в сторону, тихо проговорил: «Они просят хлеба и пресной воды… Нужно послать гонца за помощью по лесной тропе, этим людям не стоит доверять». В тот же момент наблюдающие с частокола подали знак, что с корабля были спущены на воду ещё три лодки. Чужеземцам вынесли пять холщёвых мешков с мукой и три бурдюка с чистой пресной водой. Гости заулыбались, стали кланяться, прижимая руки к груди, затем жадно принялись пить студёную воду. Напившись вволю и ещё раз поклонившись хозяевам, произнося на распев свои благодарности, они спешно двинулись к кораблю. Солнце клонилось к закату. Через час городские ворота были накрепко заперты. Славяне внимательно наблюдали с изгороди за чужим судном. К десяти вечера его обитатели поднялись по трапу, и корабль отчалил от берега.
- Они вернуться, - обратился волхв к Одину и старшему дружиннику, - наш гонец пребудет на место не раньше завтрашнего дня, нужно пережить эту ночь, укрыть детей и женщин. Тот обошёл дома селян, предупредив об опасности.
Один молча разжигал огонь возле жертвенника. Учитель вынес из избушки чехол из хорошо вделанной, кожи тура, украшенный замысловатыми деревянными фигурками, медленно и чинно извлёк его содержимое, подал юноше. В руках Одина засверкал стальной острый ручной работы, меч. Эту вещь волхвы рода Светловых уже много десятилетий использовали для своих ритуальных обрядов для обращения к родным Богам. Меч был захвачен предками рода в жестокой кровопролитной битве и являлся одним из главных атрибутов для привлечения удачи в войне. Рядом с мечом на небольшом постаменте Лесьяр поставил деревянную фигурку Свентовида – хранителя и продолжателя рода. То было изваяние мужчины средних лет с четырьмя бородатыми головами и рогом тура в правой руке. Один наполнил рог Божества красным вином. Рядом с мечом волхвы положили седло, копьё и мундштук. Опустившись на правое колено, учитель и ученик склонили свои головы перед Божеством.
Как и предрекал Вещий Лесьяр, около двух часов ночи иноземный корабль вернулся к селению. Он тихо причалил к берегу, и вооружённые копьями и ножами, воины мгновенно оказались у врат частокола, где их ждали оставшиеся в поселении, мужчины. С победным криком иноземцы ринулись навстречу русам. Завязалась брань великая, кровавая, огненная. В свете луны мелькали острия мечей, летели наземь вражеские головы, слышались ржание и фырканье лошадей, в сторону изгороди устремились огненные палицы врага. Силы были не равными: на каждого руса пришлось по семь-десять вражеских воинов. Славяне бились неистово, бесстрашно проливая кровь, отдавая жизни за родную землю и своих сородичей. А между тем с берега врагу уже спешила подмога. Преодолев живую стену, чужеземцы ворвались в селение. Чужаки жгли и рубили всё, что встречалось на их пути. Дома местных жителей к удивлению врага, оказались большей частью безлюдными. Сгребая в мешки всё, что можно было унести - еду, утварь, варвары выводили тех, кого удалось застать врасплох. Избушка волхвов была разграблена и сожжена. До того момента всё ценное Лесьяру с Одином удалось спрятать в подпол. С гиканьем и улюлюканьем несколько вражеских воинов обратились в сторону жертвенника и принялись глумиться над святынями, оскверняя сокровенное место. Среди пленных оказались с десяток здоровых мужчин, несколько стариков и две женщины. Чужеземцы спешили, словно чувствовали, что не спастись им от погони, если в селение придёт помощь. Забрав из домов всё ценное, они убили старых и слабых, а молодых сковали цепями и, заставив нести награбленное, вытолкали копьями к кораблю.
Когда Одина впихнули в душную каюту, там уже было полно народу. Юноша понял, что его селение на пути врага было не первым и не единственным. Постепенно привыкая к темноте, он тайком разглядывал присутствующих. Неожиданно дверь каюты открылась, и в свете факела молодому волхву удалось рассмотреть нескольких собратьев - селян. Юноша стал медленно продвигаться к своим.
Сколько суток корабль оставался на воде, определить было трудно. Изредка дверь каюты открывалась и снаружи забрасывалась закрытая деревянная посудина с питьевой водой. Вода была солоновата, видимо чужеземцам самим не хватало пресной воды, и для пленных они разбавляли её морской. Не поить пленников было нельзя, товар к месту нужно было доставить живым. Долгое плавание подходило к концу.
- Держимся вместе, - обратился Один к селянам, - женщин возьмите в кольцо.
Но всё обернулось иначе. Пленных разбили на три группы. В одной оказались женщины, в другой - молодые крепкие мужчины, а в третьей все, кто остался – сильно ослабевшие в пути. Каждому из вновь прибывших, надели цепи на правую руку, связав ими людей между собой. Вместе с Одином оказались трое из родного селения. Каждую из групп сопровождала охрана из пяти – шести наблюдателей. «Солнце в зените», - думал юноша, отчаянно соображая, что здесь можно предпринять. «Нужно дождаться сумерек», - молодой волхв посмотрел в небо и, закрыв глаза, обратился в молитве к Ладе-Богородице. Пленников гнали по булыжной пыльной дороге около двух с половиной часов. Наконец, взору Одина открылась широкая вымощенная булыжником, площадь, до отказа заполненная народом. Были здесь разные люди. Особо поразили его те, что с чёрными лицами, таких лиц волхв отродясь не видывал. Зубы, белки и ладони их были белыми, а кожа иссиня – чёрного цвета, среди них парень не заметил ни одной женщины. Чёрные мужчины тоже были прикованы друг к другу цепями. «Да ведь это и есть тот рынок… Рабов», – догадался юноша. Славяне никогда не торговали людьми. Про такие места ему когда-то рассказывал учитель. «Чудно», - дивился рассказу молодой волхв, но представить такого себе не мог. Все три группы отправились в разные стороны. По солнцу Один определил, что их направление – восток. Мужчин заперли в небольшом загоне, высотою стен около полутора метров. Выбирая товар, покупатель мог видеть только лица и плечи находящихся за изгородью. Ещё издали волхв заметил идущего по направлению к ним, мужчину небольшого роста в плоской овальной шапочке и светлом просторном балахоне. Возраст его определить было трудно. Подойдя ближе, мужчина с интересом всматривался в угрюмые пыльные лица пленников. Остановившись против Одина, покупатель подал знак торговцам. Юношу вывели наружу. Внимательно осмотрев то, что скрывала изгородь, подошедший удовлетворённо кивнул. Махнув кому-то рукой, он подал торговцу блестящий золой сосуд. Парень отметил про себя, что амфора была тяжёлой. Торговец открыл крышку, понюхал содержимое, юноша почувствовал еле уловимый тонкий аромат. Это был запах очень редкой травы. Найти такую в родных местах считалось большой удачей. Лесьяр приносил её в избушку только раз, но юноша хорошо запомнил этот запах. Покупатель проворно забрался на высокое животное с длинными ногами, а торговец, прикрепив к ремню своей повозки цепь, которая сковывала руку юноши, подмигнул седоку. Странное животное медленно двинулось в сторону выхода. За оградой рынка покупателя ждали ещё двое. Один из них подал Одину сосуд с водой. Вода была чистой и прохладной, но волхв предусмотрительно оставил половину, предвидя дальнюю дорогу. Указав Одину его место, мужчины взобрались каждый на свою «лошадь». Юноше была предложена небольшая клетка, сделанная из металлических толстых прутьев, в основании которой крепились четыре больших колеса. Клетку привязали к одному из вьючных животных, и вся процессия медленно тронулась с места. Прибыли они под утро, солнце ещё не взошло. Гости въехали в невысокие мраморные ворота. Окружённое мрамором пространство словно пряталось от любопытных глаз, скрываясь в густых предрассветных сумерках. Один из присутствующих наполнил свой сосуд сладкой вязкой жидкостью, подал пленнику. Один пригубил снадобье, сделал пару глотков, и в одночасье, всё это: корабль, путешествие на чужбину, торг, весь долгий путь, цепи, странные «лошади» - всё вдруг исчезло из его памяти, будто кто-то осторожно вытер ветошкой охотничий острый нож.
Открыв глаза, юноша обнаружил себя на широкой низкой кровати, застеленной мягкой тканью, с удивлением заметил отсутствие на ногах обуви, а на руках - цепей. Рядом стоял наполненный доверху сосуд, из которого он пил вчера. В сосуде волхв обнаружил холодную пресную воду. Вода была вкусной, как дома. В теле не было вчерашней усталости, каждой клеточкой он ощущал прежнюю бодрость и силу. Один подошёл к открытому окну. С интересом рассматривал юноша неширокие дорожки, покрытые мелкими белыми камешками, обрамлённые с обеих сторон седой бархатистой травой. Трава была высотой примерно на четыре пальца ладони, ровно постриженной – травинка к травинке. Этот покров простирался на значительную площадь. На территории юноша разглядел восемь небольших домиков из незнакомого материала. Материал даже отдалённо не был похож на дерево. Вдалеке юноша обнаружил небольшое озеро, гладкое, как зеркало. Деревья здесь были другими - не лесными, будто нарисованными. Справа можно было заметить кусочек мраморной изгороди, заросшей с внутренней стороны блестящим тёмно-зелёным кустарником.
То была странная обитель. Здесь жили восемь мужчин, похожих на вчерашнего покупателя, но его не было среди них. Один ни разу не слышал, чтобы они разговаривали между собой, ни разу не видел, как они едят, не видел, кто здесь стрижёт траву и кусты, кто ухаживает за всем этим. Каждый раз, просыпаясь, он находил возле кровати питьё и свежую еду. Три раза волхв пытался бежать, ворота не были заперты, никто здесь никого не держал. Но по странной случайности, ему совершенно непонятной, возвращался к тем же воротам. Юноше казалось, он преодолевал огромные расстояния, менялся пейзаж, солнце вставало и заходило, но каждый раз всё заканчивалось одним и тем же. Перед его взором возникала всё та же мраморная изгородь и незапертые ворота.
Обитателей сего места Один всё же научился различать между собой - по походке, и ещё по тому, что один из них казался старше, чем остальные и носил седую бороду длиннее, чем у других. Про себя волхв обозвал его «Белая борода». Странным было ещё и то, что в этих краях не было никакой живности. Живописные долины, серебряные озёра, дышащие жизнью леса - всё было пустым. Один не встретил здесь ни одной птицы, рыбы или зверя. Не понимал юноша, кому всё это принадлежало, и какой был в этом смысл. Молодой волхв начал делать засечки на стене, чтобы отслеживать время, восход и закат солнца равнялся одному дню. Опасаясь забыть свой родной язык, каждый день он принимался разговаривать сам с собой, вспоминать славянские сказания, петь песни. Когда сил и терпения совсем не осталось, а главное, не осталось надежды, парень опустился на траву возле своего домика, такого же, как и остальные восемь, закрыл глаза. Солнце вставало и заходило, юноша оставался неподвижным. Сколько дней прошло в этом молчании, Один не считал. Почувствовав лёгкое прикосновение, молодой волхв открыл глаза. У его изголовья сидел тот, что был старше остальных – Белая борода.
- Пойдём со мной.
Парень мог поклясться, что губы говорящего были плотно сомкнуты. И невозможно было определить, на каком языке говорит монах, но смысл был понятен. Юноша встал, тело затекло, ныло от долгой неподвижности. Покачиваясь, Один пошёл следом. Белая борода медленно подошёл к своему домику, открыл дверь, кивнул и пригласил рукой пройти. К своему удивлению, в доме не было мебели, не было ничего, кроме круглого шерстяного коврика. Мужчина постелил точно такой же, сел на свой коврик, скрестил ноги и указал рукой место напротив. Гость подчинился. В полном молчании произошёл этот разговор, собеседники просто обменивались мыслями. Как только юноша задавал какой-либо вопрос, тут же получал на него ответ.
- Мне пора уходить, ты выбран, чтобы заменить меня.
- Вы уезжаете?
Белая борода поднял голову вверх, устремил взгляд в пространство.
- Я хочу уйти отсюда, вернуться домой, - возбуждённо начал Один.
- Что мешает? Ворота открыты.
Молчание.
- У тебя будет этот выбор… Позже.
- Что я должен делать?
- Я научу тебя всему, нужно только твоё внимание и терпение, об остальном тебе не стоит заботиться.
Опять повисло молчание.
- Я согласен.
«Видно судьба такая – век ходить в учениках», - Один с тоской подумал о своём родном учителе.
- Не тужи, тебе понравится, - сделав жест рукой, мужчина показал, что разговор окончен.
С тех самых пор они каждый день в одно и то же время садились друг напротив друга. Эти занятия новый учитель называл медитацией. Постепенно Одину открылись новые миры - пространства, не похожие на те, что он когда-либо видел. Порой дух захватывало от неимоверных скоростей, новых запахов и ярких красок. Тот мир был настолько тонок, словно паутинка. Любая, неожиданно возникшая, мысль могла его спугнуть. Белая борода учил изгонять приходящие мысли. «Только в совершенной пустоте ты можешь подняться над этим миром». И однажды у него это получилось. Один забыл всё. Юноша с нетерпением ждал, когда начнётся следующая медитация. Забыв, что такое голод и жажда, волхв однажды обнаружил, что может питаться солнцем. Еды ему теперь не требовалось, да и пить хотелось всё реже и реже. Откуда силы? Не мог себе объяснить. Учитель учил:
- Когда ты перестанешь торопить время и задавать вопросы, всё постепенно встанет на свои места и будет ещё интереснее. Научись быть беспристрастным, быть тем, что ты есть.
- А что я есть?
- Ну, ты же не это, - сказал учитель, обнимая юношу за плечи, это сидит здесь – на ковре, а ты там.
Белая борода показал пальцем вверх.
Наконец настал тот день, когда учитель привёл Одина на общую медитацию. «Обещай, не о чём не спрашивать, наблюдай. Просто наблюдай». Восемь монахов, расселись по кругу - по рисунку вершин восьмиконечной звезды. Юноше они постелили коврик у самого входа. Глаза присутствующих поочерёдно закрылись. Один тоже закрыл глаза. Постепенно окружающее пространство стало тёплым. Перед юношей словно колыхался горячий воздух. Так бывает, когда смотришь на огонь. Видно, как дрожат частицы тёплого воздуха, потоки поднимаются вверх. Монахи творили новые формы. В пустых озёрах, юноша увидел бесконечное множество очень странных существ. Верхняя часть их тел, была, как у человека. Нижняя – представляла собой огромный, чешуйчатый, серебристый хвост. С помощью своего хвоста эти существа ловко скользили по воде, обгоняя друг друга. Они резвились и плескались, как дети. В окружающих обитель, лесах обитало множество разных птиц с человечьими головами. Возле берёзы Один увидел стройную, девушку в сарафане. В их селении молодые женщины носили такую одежду. Девушка взглянула на юношу своими птичьими глазами и, взмахнув крыльями, полетела вглубь леса.
- Так вот, чем они здесь занимаются! Они заигрались! - каким-то чутьём волхв понимал, что пока тянется вся эта круговерть, монахи не могут прочесть его мыслей, - главное найти выход отсюда, чтобы они не поняли, что я никогда здесь не останусь. Я не буду среди них.
Когда медитация закончилась, учитель сказал: «Ты понимаешь теперь, что здесь нет пустых мест, всё, что ты видишь вокруг, обитаемо»
- Но они не люди, не звери и не птицы. Великий РА-М-ХА разделил эти царства.
- Но они счастливы, ты же видишь.
Повисло молчание.
- Да они счастливы, - юноша остерегался продолжать.
Этой ночью ему так и не удалось заснуть. Один понял, кто ухаживает за всем в этой обители. Им достаточно войти в медитацию и сделать все свои дела, не сходя с места. Но в чём тогда суть, в чём счастье? Они творят этих полулюдей. РА-М-ХА не позволяет этого человеку. Потому что человек – не РА-М-ХА. Но как такое возможно?
Потянулись долгие месяцы обучения. Белая борода учил Одина своей премудрости. Юноша понял, что творение форм возможно только когда их восемь, и они делают это все вместе. Наконец, настал день и час, когда это случилось. Учитель и ученик сидели друг напротив друга, закрыв глаза. Солнце поднялось в полдень. Медитация давно подошла к концу. Юноша открыл глаза. Перед ним сидел учитель в той же неподвижной позе. Лицо его было светлым и радостным. Такого лица у Белой бороды Один ещё не видел.
Дверь открылась, вошли все семеро мужчин. Один из них торжественно протянул юноше чёрный бархатный мешочек. На ткани серебром были вышиты буквы на его родном славянском языке. Один прочёл: «Благословение Юпитера». Ученик заглянул внутрь и достал продолговатый сверкающий, невиданной красоты, камень серо – чёрного цвета. Юноша осторожно взял камень, тот был горячим и сухим, как раз с величину его ладони.
- Теперь ты один из нас, - мысленно обратился к нему монах.
- А учитель, что с ним?
- Он ушёл……. Он должен был уйти, время подошло. Ты поселишься в его доме. Сегодня ночью ты должен быть на общей медитации, у тебя там новое место. Не забудь взять с собой камень.
