Пылал огонь...
Пылал огонь во мгле ночной тиши,
А пламя его возвышалось к небу.
Горел костер, стать вечностью решив.
От времени ты вечности не требуй...
Безумному огню доступен ли рассудок?
И знается ль с терпением огонь?
Ведь для него нет в мире больше красок,
Помимо ярко-красного, как сон.
Ах, знал бы он, что тушится порой
Сам по себе, без чьих-либо стараний,
И не ведром, наполненным водой,
Лишь горстью в нем родившихся сомнений.
Так падают на землю снова искры,
И языки огня становятся короче.
Сравняются с землей костра сапфиры
И погружаются во тьму все ночи...
А пламя его возвышалось к небу.
Горел костер, стать вечностью решив.
От времени ты вечности не требуй...
Безумному огню доступен ли рассудок?
И знается ль с терпением огонь?
Ведь для него нет в мире больше красок,
Помимо ярко-красного, как сон.
Ах, знал бы он, что тушится порой
Сам по себе, без чьих-либо стараний,
И не ведром, наполненным водой,
Лишь горстью в нем родившихся сомнений.
Так падают на землю снова искры,
И языки огня становятся короче.
Сравняются с землей костра сапфиры
И погружаются во тьму все ночи...