Походы в тайгу за грибами всегда полны незабываемыми приключениями, неожиданными событиями, встречами, безграничной радостью, воодушевлением, и почти всегда яркими открытиями. Даже когда блуждая по рёлкам, продираясь через дремучие распадки, заросшие двухметровым тростником и кустарником колючего орешника, в сапогах, полных местными болотами и квакающих при каждом шаге, добравшись, наконец-то, до более-менее ровного, просторного, чистого места среди берёзок или дубков, ты падаешь без сил в высокую траву, не надоедают эти игры в кошки–мышки с тайгой, открывается второе дыхание, уходит куда-то боль в ногах, и ты снова кидаешься в таёжные дебри живых лабиринтов.

И всегда, заметьте, всегда твои муки вознаграждаются по полной. Кто не испытывал радость при встрече с первым настоящим грибком: подосиновиком или подберёзовиком? А если белый – вообще праздник! Как распирает желание кричать и оповещать всех в тайге при встрече с целым семейством опят или рыжиков.

Тайга, такая запутанная, заросшая, лохматая, щедрая, богатая, хлебосольная и всегда весёлая, радостная. Она довольна встречей с любым живым существом и очень любит играть с ним. Наиграется вволю и обязательно одарит чем-нибудь.

Идём вдвоём с мамой по лесу. Идем, собираем грибы, а они как будто заманивают. То под кустиком молодого орешника шляпка мелькнет, то под елочкой, то из мха вынырнет и всё впереди. Даже сворачивать никуда не надо. Идем как по невидимой тропинке. Гляжу, а деревья высокие исчезать куда-то стали, всё больше низкорослый лес пошел, и местность кругом болотистая какая-то проявилась. А за болотом видно - большой лес стоит.

По времени уже возвращаться надо, автобус ждать не будет. Мама говорит: - пошли через болото.

И думается мне: мы ведь через болото не проходили. Пойдем, точно не вернемся.

Раньше шли по высокому лесу, дороги были слышны с двух сторон, машины проезжающие. А сейчас – ничего: ни дорог, ни голосов, ни одной тропинки и птицы замолчали. Опасная какая-то тишина. Из болота худенький ручеек вытекает, бежит по краю трясины и прячется где-то впереди меж тоненьких стаек болезненных деревьев. Не видно, что впереди. А позади очень долгий путь и если возвращаться, то точно к автобусу не успеем. Визуально рисую в уме карту. По идее если идти вперёд, должны выйти на дорогу, которая сквозной лентой пересекает лес.

Мама снова предлагает перебраться через болото, ей кажется, что дорога должна быть там.

Я думаю: ручеек, если он вытекает из болота, должен где-то расшириться и стать рекой. А где река, там обязательно должны быть тропы, пусть звериные. И дороги часто приводят к реке.

Идем через непонятно-беззвучную местность, и точно ручеек уже не такой худенький. Слышно, как звонче становится его журчащая песенка. И вдруг сзади нас появляется глуховатый тяжелый звук. То ли звук, то ли стук о землю. Деревца, хоть и маленькие, а надежно скрывают кого-то такого большого, что даже шаги его разносятся по всему лесу. Слышно, как хрустят под тяжестью веточки и тростник, как прогибается земля. Идем долго и шаги не отстают от нас, не отпускают.

Мама говорит: надо было взять стеклянную бутылочку, хотя б написали записку, кто мы такие, и всунули вовнутрь. А то найдут косточки объеденные и знать не будут кто это.

Нам уже явно не до грибов. Я создаю шумовую мистификацию: перебегаю с места на место, говорю разными голосами, хохочу, ору, задираю, обзываю преследующего нас .

Создаю видимость большой группы людей. И страшно и смешно одновременно.

Ручей между тем точно превратился в довольно-таки упитанную речушку, которой бы уже не помешал и мост. А вот наконец-то и дорога. Такая старая, что наверно напрочь забыла следы человеческих ног. Но это настоящая лесная дорога, которую не спутаешь с тропинкой, в меру широкая, разогнавшая по своим обочинам любопытствующие деревца и кустарник. Она перпендикулярно упирается в ручейковую речку. И видятся на ней лошади, скрипучие телеги, и мужики на них. Миражи из прошлого...

Каждая дорога, даже такая старая – это прямой путь к выходу из леса и встрече с другими настоящими, живущими большой жизнью трассами.

Мы идем по центру лесной дороги, и уже не слышим за собой шаги. Видимо тот, кто нас преследовал, не рискнул выйти на открытое пространство и познакомится теснее с непонятной орущей публикой, мало ли что от них можно ожидать?

Дома смотрю карту, точно в том месте, где можно было перебраться через болото – узкий перешеек, а дальше необозримая тайга, безвозвратная.

Знакомые говорят: может это тигр в попутчики набивался. Тигр – кошка, мы б его не услышали, ходит мягко, беззвучно, да и почти никогда не горит желанием познакомится с людьми. Скорее всего косолапый.