Каникулы

Ты был тогда несвойственно упрям,

но всё-таки поехал с тёткой в Липецк.

Хозяйку, - где селились, звали Лилей,

ей было, как окажется, под сорок.

Ты начал уходить на старый пляж -

отмыться от недавнего позора:

когда ты был застигнут на горячем -

глазея на пропорции. Хоть плач,

но стыд осатанело нагоняет.

 

Хозяйка разглагольствовала: "С-аааа-шшш,

какие нынче водятся девицы

в Москве-то вашей? Стоит поделиться.

Давно там не бывала. Страшно думать".

Ты что-то тараторил, мол, ты сам

не знаешь толком. "Маленькие дуры! -

промолвила она - Везде - всё тоже!"

Когда ей захотелось обтесать

на плоскости больших любовных торжищ

 

столичного цыплёнка, ты не знал.

Но верил бесконечно - в день приезда:

с её неоднозначного привета,

улыбки и короткого халата.

Ты убеждался - практика неслась,

всё больше натыкаясь на халатность,

но был гоним учёбой и работой.

Старухи говорили не без зла:

связался чёрт с неопытным ребёнком.

 

Лужайка, где спокойно догнивал

плетённый столик, выглядела сирой.

Она тебя взяла не то что силой,

но с мягким применением напора.

"Са-шшш-уля, раздевайтесь... Догола! -

Потом вы обнимались. - Вам не больно?"

Весь Липецк представлялся затхлым раем.

Ты мял её испачканный халат

и слушал: "Не печальтесь, застираем!"