Поэтессе

Что эти строки мне твои,
кому нужны эти мученья,
упавшей с ветоши листвы -
хрустящего мгновенья.
 
Что эти строки мне твои,
ведь ныне, под надзором, сталось,
богов далекой и хмельной зари,
мы выпьем тоже малость.
 
Что эти строки мне твои,
ведь только самой темной ночью,
ты ярче всех светил горишь -
слепишь больные очи.
 
Что эти строки мне твои,
когда все это только звуки
увядшей, древней красоты -
но и у ней стареют руки.
 
Что эти строки мне твои,
разрез ножом на белой коже,
и сердце стало всё в крови -
рыдает скомканное ложе.
 
Что эти строки мне твои,
когда дрожащие ладони,
дотронутся хмельной любви -
неприкасаемой иконы.
 
Что эти строки мне твои -
лишь страсть и муки, дикий голод;
Придет затмение весны,
останется, в итоге, холод.
 
Что эти строки мне в конце
расскажут, ведь и ты уйдешь;
Уйдет за горизонт и бытие,
и правдой станет твоя ложь.
 
Что эти строки скажут мне?
Как ты горела? Как искрилась?
Как мучилась в потухшей мгле?
Как в томном исступлении билась?
 
Что эти строки скажут обо мне?
Как принимал тебя в объятья?
Как целовал луну, когда во тьме,
Мне слышалось твое заклятье?
 
Я вновь хочу запястье целовать,
той, что рисует эти строки,
и запах нежный тот вдыхать,
той поэтессы черноокой