Изгнанник
В преддверии события большего
На площади сбирается толпа.
И нет на свете обывателя такого,
что не пришёл бы поглазеть туда.
На оной площади решают,
как быть с опальным подлецом.
Его повесят или расстреляют?
Народ кричит:
«Расправься с наглецом!».
Заставивши беднягу
покаяться перед судьбы творцом,
его, как заурядную дворнягу,
взашей вытолкнули вон.
И не увидел беспощадной казни он,
и не расстрелян был стрельцом.
Его помиловать желали:
всё потому что был отцом.
В изгнании томимый
он чувствовал себя, как тварь.
Со своим отпрыском влачимый
он проклинал того, чьё имя «государь».
И не был искренен в раскаянии,
повинен не был он ни в чём.
Его инсинуировали на собрании,
где проводили экзекуцию с хлыстом.
Желая не бередить прошлое,
бродил он с сыном по лесам, полям.
И испытание сие довольно сложное:
в пристанище отказывали и тут, и там.
И зимним вечером одним,
скитаясь в чаще одинокой,
Он захворавши стал с погибелью един
в разлуке с площадью далёкой.
В предсмертной же агонии
простился он со своим сыном.
И после смерти звуков не было симфонии:
обычно он расстался с миром.
