Изгнанник

В преддверии события большего

На площади сбирается толпа.

И нет на свете обывателя такого,

что не пришёл бы поглазеть туда.

 

На оной площади решают,

как быть с опальным подлецом.

Его повесят или расстреляют?

Народ кричит:

«Расправься с наглецом!».

 

Заставивши беднягу

покаяться перед судьбы творцом,

его, как заурядную дворнягу,

взашей вытолкнули вон.

 

И не увидел беспощадной казни он,

и не расстрелян был стрельцом.

Его помиловать желали:

всё потому что был отцом.

 

В изгнании томимый

он чувствовал себя, как тварь.

Со своим отпрыском влачимый

он проклинал того, чьё имя «государь».

 

И не был искренен в раскаянии,

повинен не был он ни в чём.

Его инсинуировали на собрании,

где проводили экзекуцию с хлыстом.

 

Желая не бередить прошлое,

бродил он с сыном по лесам, полям.

И испытание сие довольно сложное:

в пристанище отказывали и тут, и там.

 

И зимним вечером одним,

скитаясь в чаще одинокой,

Он захворавши стал с погибелью един

в разлуке с площадью далёкой.

 

В предсмертной же агонии

простился он со своим сыном.

И после смерти звуков не было симфонии:

обычно он расстался с миром.