Рецепт Апиль-сина

Конечно, едва упитанные интеллектуалы в ту далёкую эпоху неуёмной тирании и дискриминации женщины встречались и в Малой Азии. Малочисленны были представители этой честно сказать никчёмной прослойки общественного среза. Судите сами: воины – накаченные патриотизмом и пропагандой насилия, готовые по команде «куси», убивать, грабить и сваливать труппы и драгоценности в две равные по высоте кучи – нужны? Не обсуждается! Идём дальше. Народ – преимущественно занятой в отраслях одноимённого хозяйства – нужен! Купцы, банкиры, ювелиры, палачи – вся эта обслуга, так сказать низшая каста – а как без них? Маркитантки, танцовщицы бёдер и живота, кормящие грудью и в заведениях общепита, приходящие ночью по звонку бронзового колокольчика и уходящие по первому храпу заказчика, фасовщицы фиников и пальмового масла, воспитательницы в детских гаремах и наладчицы ткацких станков, подавальщицы и лепщицы, футурологи и отравительницы – любимые, вредные, покорные и мстительные… Даже они востребованы на рынке подневольного труда!

А кто подаст руку этому человеческому отребъю, ждущему подачки хлеба насущного?! Пишут клинописью на камнях общего пользования ересь про звёздное небо и высокую любовь к выше упомянутым особям женского племени. А ведь знают, идущие не в ногу, что в царстве Величайшего из величайших, Отца нации и заступника за сироту круглую по Его воле, Слона Азии и Тигра Междуречья разрешены невысокие горизонтальные отношения с противоположным полом! А звёзды и вздохи о Луне караются вечерней посадкой на кол. «Оттуда они ближе и вздохи доходят быстрее» – шутит палач Насырджан, косой на оба глаза. С утренней зорькой он помогал поруганному умнику сойти с дизайнерского табурета, напутствуя пинком по месту вдохновения. «Заходите ещё!» – это вторая по рейтингу присказка палача-краснодеревщика.

Одним словом, будни – рутинные и симметричные, как лицо умершего от скуки. Зелень смарагдов в перстнях только усиливала тоску и печаль. Смена ювелира путём усекновения башки, а затем переход на более весёлые тона каменьев, оказались не эффективны, как и групповой выход гарема в Сандуны. Все развлечения приелись, рецепторы атрофировались – жизнь грозила срывом в штопор. Этого с ужасом ждали придворные, этого не хотел Он сам, памятуя о прошлом конфузе. Нужно найти менее кровавый выход из сложившейся ситуации. Апиль-син уронил царственную голову на грудь пышнотелой наложницы и… завладел мыслью.

Это случилось не впервые. Подобный болезненный опыт позволил взойти на трон с минимальными потерями среди его старших братьев, а тот, младшенький, просто под руку попал, а опускать саблю впустую будущий царь не любил. Впрочем, он и само слово не … Заметили, что я избегаю его в повествовании. Кол – вещь не первой необходимости в организме, так что про «любовь» ни слова!

Во второй раз дикий ассирийский мустанг долго кружил между Дамаском и Евфратом, прежде чем сдался цепкому уму вавилонянина! Победа по пояс стояла в крови, щедро пролитой в её честь.

И вот в третий раз закручинился тяжкой думой Царь Вавилонский. Помочь некому – визирь, тот ещё креативщик, а остальные – кто без языка за ненадобностью от болтливости, кто наездник никудышный, дважды два не оседлает.

Халдей и хиромант Негросеновал начал издалека. Долго гадал на лопатке белого барашка, приготовленного на медленном огне, обтерев жирные пальцы о длинные спутанные волосы бороды; продолжил, подвывая себе под нос, игрой в кости, но, заметив недовольный взгляд венценосца, мигом свернул лавочку и выпалил, что без жертвы со стороны юной наложницы не обойтись. В чём суть жертвы рассеянный халдей сказать не успел, рухнув в открытый кем-то по неосторожности люк колодца со змеями.

– Вах, вах – заполнил образовавшуюся пустоту придворный лекарь с неразборчивой фамилией медика и, дождавшись взора Апиль-сина в свою сторону, молвил: – Владыка Вавилона и Евфрата, Слон Азии и … Но Тигр Двуречья прервал перечисление титулов и нетерпеливым жестом секиры велел продолжать с главного.

Мудрёные термины выдумали шарлатаны от медицины и гомеопатии. «Хороши оба! Один другого не перетянет», – сказал как-то Насырджан, о повешенных им лекарях этих спорных направлений. «Так вот, – продолжал «лечить» внимательных слушателей знаток патологоанатомии в пятом поколении, – лекарство есть от подобной хандры замечательное! Предыдущий коллега начал было, да споткнулся на полуслове. Жертва – не жертва, а рецептик – вот он, выписан!»

Смуглая красавица молодых горячих кровей, стыдливо прикрывая рецептом лицо, нагая и доступная в прописанных дозах, подошла к телу загрустившего Апиль-сина. Тот, встрепенувшись, встал без задержки и этаким молодцом загарцевал чуть позади породистой нимфы. Манна небесная обрадовала бы его величество меньше сейчас. Угодил с лекарством, хиромант мудрёный, угодил! Придворные, обрадованные найденным целомудренным решением ситуации, тихо шурша, удалились, оставляя Владыку Вавилона наедине с болезнью и сладким, как нежный персик лекарством. Вот только о мерной ложке никто не подумал!..

Понятия «рок-н-ролл» ещё не ведала вавилонская энциклопедия удовольствий, но однокоренное «вау» эксплуатировала. «Вау!» – вскричал царь Апиль-син, опережая события, и рухнул замертво на струящийся к закату атлас царского ложа.

Пал царь Вавилонский не от плацебо любви – жуликоватого секса, а от банальной жадности! Ведь в рецепте чёткой клинописью было прописано: два раза в день до еды и вместо ужина! Так нет же, поужинал и усугубил обоюдным восторгом. Нет, не зря избегал он слово «любовь»! Интересно, а слово «рецепт» успел возненавидеть?

 

07.09.2017