Колодцы

Колодцы неба полны золотых ветров,

полны дождей и молитв о давно забытом.

Смотрюсь в колодцы и вижу себя убитым

не год, не век, а назад тому сто веков.

Меня отражают потоки бездонных дней,

здесь сны - что улей - запутанно лабиринтны,

здесь камни улиц уснули, скругливши спины...

Но под когтями живут голоса камней!

Давно забытые дряхлые упыри,

слепые големы, демоны древних костниц -

всего лишь сказки, немые ночные гости;

и я меж ними, считающий ноябри.

И я, шагающий в пражский ночной туман,

цепляю крыльями (или плащом?) вазоны,

пою и сетую на языке клаксонов

и замираю, как каменный истукан.

Уже привычно, что в чешуе - не хвост,

а шишки хмеля на чугуне заборов;

уже привычно, что нрав у меня - не норов,

и вместо пламени - выхлопы папирос.

Но камни вспомнят, как я мостовые жег,

крушил костелы, принцесс похищал из башен!

Пока боялись - я был и могуч, и страшен!

Иссякла вера...

Остался распятый Бог.

 

Кресты царапают нежную мякоть туч,

бурлят колодцы, и влага молитв сочится.

Я, припадая к лужам, лакаю лица

и фонаря одинокий дрожащий луч.