Колодцы
Колодцы неба полны золотых ветров,
полны дождей и молитв о давно забытом.
Смотрюсь в колодцы и вижу себя убитым
не год, не век, а назад тому сто веков.
Меня отражают потоки бездонных дней,
здесь сны - что улей - запутанно лабиринтны,
здесь камни улиц уснули, скругливши спины...
Но под когтями живут голоса камней!
Давно забытые дряхлые упыри,
слепые големы, демоны древних костниц -
всего лишь сказки, немые ночные гости;
и я меж ними, считающий ноябри.
И я, шагающий в пражский ночной туман,
цепляю крыльями (или плащом?) вазоны,
пою и сетую на языке клаксонов
и замираю, как каменный истукан.
Уже привычно, что в чешуе - не хвост,
а шишки хмеля на чугуне заборов;
уже привычно, что нрав у меня - не норов,
и вместо пламени - выхлопы папирос.
Но камни вспомнят, как я мостовые жег,
крушил костелы, принцесс похищал из башен!
Пока боялись - я был и могуч, и страшен!
Иссякла вера...
Остался распятый Бог.
Кресты царапают нежную мякоть туч,
бурлят колодцы, и влага молитв сочится.
Я, припадая к лужам, лакаю лица
и фонаря одинокий дрожащий луч.
