Росчерк алой пелены

герой Нарисованный

Вот в облаке озлобившийся люд танцует,

Ступать по терниям мне велено судьбой.

Возьмёт когда-нибудь выносливая туя[*]

Останусь в бездне тёмной на века собой.

Из мрака вышел дух о долге памятуя

С последнею седьмою Иерихонскою трубой, [**]

Тогда разлился глас слезливою мольбой

И зазвенело медью: «Аллилуйя».

Осталось опоясать окантовкой той стальной,

Средь хладных трупов той суровою зимой,

Седельных сумок грузом станить[7x*] и подпруг.

Бессмысленным узором ядовитая змея:

На каменистом дне останусь одиноким я

Той росписью по древу мысленных потуг.

Он кистью выводил нелепые узоры.

Сковавший всех неизлечимый тот недуг

Как будто выстрел жуткой, громогласной Доры[***].

Оставит шрамы навсегда железный плуг

Во гневе колких комментарий древней Торы;

Что с яростью стоит оскалившейся своры:

Пустился в тяжкие Спиноза Бенедикт Барух[4x*].

В последний, тёмный час псалмы затянут хоры,

Удобряют землю пеплом старые соборы

Неся на вихре стали истину простую.

Отважно бьёт терзаясь ранами жестоко

Горячей птицею душа Антониуса Блока

Играя в шахматы с нелепой смертью всуе.

III

Играя в шахматы с нелепой смертью всуе.

Он сделал ставку на слона с конём.

И вот погиб второй де ла Тремуйль Луи[5x*],

Весь сумасбродный цвет французов в нём.

Всё люто хлещут те же огненные струи

Всё тем очередным, ненастным, серым днём

Быть может утешение в пути ином

В своем больном воображении рисуя.

Предчувствуя нелепость сущности во всём

Уйти в спасение тревожным забытьём,

И вот венец на всаднике и страшный лук.

И служится за упокой святая месса,

Когда ничто уже и не имеет веса.

Я вижу смрад и тень сгущается вокруг.

Лежали искалеченной души осколки;

Истерзанной, повешенной на грубый сук,

Тоскливо взвыли на неё лесные волки.

Надежду потерял запутавшись паук

В сети где нити то обман и кривотолки,

Что впились как цыганские иголки,

Вспороли ядом вековую тишину.

Она стоит вся в белом полушелке

И треплет зверя бледного по холке

И бешенство переполняет кровь дурную.

И красная за нею вздыбилась земля

И многогрешные отчаянно моля.

Вот адский конь, сияет огненная сбруя.

Вот адский конь, сияет огненная сбруя,

Он топчет путь, что преисподнею окончен

Все праздные дела с надменностью минуя

Играет колокольчиком проказы звонче.

В стальной смыкая круг упрямую прямую

Дерзя отцам, надежду норовя прикончить,

Дыхание я ощущаю тёмной гончей.

И углем гибель сам себе я нарисую.

Пути разбросанных в пространстве точек

Когда сойдутся в мнимый мемуарный очерк

На зло похабным судьбам узрю зеленый луг.

Мой меч — кусок легированной стали

И с теми я, что честь и долг свой не продали,

Я позабыл давным-давно в бою испуг.

По струнам душ бой барабанов хлещет

Всех мелочных господ, продажных слуг

Всех ждут оковы страшной встречи.

Полощет ветер тусклую хоругвь,

Мой меч сверкнул луной зловещей,

И встречусь с Дьяволом я на хмельном пиру

И таковая суть в себе прогнившей вещи.

Вот стоя у обрыва гнетёт натужно дума

Бунтует и блистает норов человечий

У края пропасти седого Кхазад-Дума[6x*].

На дне лишь мрак и нет любовниц и подруг.

Мой срок так мимолетен, скоротечен

Среди звенящих кличей боевых кольчуг.

VII

Среди звенящих кличей боевых, кольчуг

Едины соратников сердечные стуки

Сливаются с траурным пением пичуг,

Их души сжимают мертвые руки.

По залам из злата мелькавший клобук

Истлевшие кисти, как сучья — корявые крюки,

То ходит по душам Божественный струг

И в яме отходов теснились гадюки.

Убийственной болью оттиска ран

Как будто рубили турки-сельджуки

Всё это сон, всего лишь ничтожный обман.

И всякий раз распятие целуя

Я не привык кидать дешевы трюки

Не по нутру одежда мерзкого холуя.

VIII

Не по нутру одежда мерзкого холуя.

Сползла змеиной старой кожей, сожжена

Сапфирами-глазами слабого чаруя

Подобрала ошметки дьявола жена.

Коней копыта оббивают мостовую

Хламида всадника как ночь черна,

Рискнуть прожить быть может и в пустую

Ведь жизнь моя ничтожная, никчемная одна.

Они надсмотрщики вечной, тайной тьмы

Тяжелыми цепями спину полосуют

И в воздухе повис вопрос: «Кто же мы?».

Когда истерзанные призраки пугают слуг

Клянут в своих грехах провидицу слепую

Провозглашенный приговор — порочный круг.

Провозглашенный приговор — порочный круг

И ритуал стирает грани меж мирами.

Уходит властный гроссмейстер ко сну

Упившись посмертно из тлена дарами.

И скоро развилка сойдётся в дорогу одну

Под маской шуту кидаться шарами.

Хрусталем закроет преступник вину

И вечность играет чумными тонами.

Касаясь перчаткой рутинных изгибов

Сливаясь в порыве с врагами сердцами,

Исчезнуть в жаровне открытых мандибул.

И в грязном тряпье скрывая вину

Теряясь во мраке, меняясь чертами.

Спасителем быть может друг.

Он встанет ненасытной глотке поперек.

Как пресловутый Шива многорук,

Так чистый пред народом яростный пророк.

Утих стихийный лик, надсадный звук,

Вот в погребальный ритуал его облек

На камень неотёсанный он возложил венок

Тот благодетель вечный, что невидимый в миру.

Пойдёт дорогой без возврата, за порог

Пленён азартом гордый шахматный игрок

Заложник собственной, свободной воли.

Антониус нордичен и светловолос

Ступил колючими шипами красных роз

Среди предательства и страха, адской боли.

Среди предательства и страха, адской боли

В непонимании структурных выражений;

На углях истлеет дешевый невольник

На фоне грязных, народных брожений.

Идиллию огни тлетворные вспороли.

Они ветераны древних сражений

И старческий стон у древней колокольни —

Одной из сотен мутных отражений.

Под куполом мрака готовится праздник:

Разгулы адептов свободных воззрений,

Порочная дева взывает и дразнит.

По старому тракту идти не спеша

Среди желаний, амбиций и стремлений:

Я знаю, что на кон поставлена душа.

XII

Я знаю, что на кон поставлена душа,

Её порывы сносят вековой уклад.

Ей лишь бы зелья с острым запахом смешать

В угоду жрицам тленных, мелочных услад.

Рассыплет стружку данью медякам-грошам,

Стоит покуда на посту стальной солдат;

Та смерть пред ликом коей не грешат

И люди напоследок скромно промолчат.

Завеса встанет из холодного дождя

И ветер северный немного бесноват,

Как будто воин молодой остался без вождя.

С небес сошел триумвират

Неся в руках смертельный циферблат.

Многострадальную судьбу жнецы вершат.

XIII

Многострадальную судьбу жнецы вершат.

Им поле протестует желтизной мимозы,

Но чую сталь: немой, холодный аромат.

Сверкают роком точенные косы.

Быть может выбор этот и чреват.

Крестом помечены избранников откосы,

Удручены, подавлены, все голы, босы.

Приветствуют владык своих: «Vivat».

Я чувствую ногами утренние росы.

Вдали стихия моря бьёт в утёсы.

На нём стоит и молится католик.

Наверх, всё ж мимо бесшабашных гонок,

Едва касаясь ступеней идет Мадонна

Украсит небеса белёсый цвет магнолий.

XIV

Украсит небеса белёсый цвет магнолий,

Едва беспутного Раваля солнце осенит.

В мирах из низких, грязных своеволий

Блестящей тайной золотой во тьме сверкнёт пирит.

Она юна, дерзка, беспутна готик-лоли

Телега циркачей заражена, скрипит,

Сценарий нитями из света грубо сшит,

У них давно уже расписанные роли.

Несет проказу и чуму, туберкулёз, covid.

Поймёт всё это скандинав, француз иль брит?

Покуда не ударится во грязь сырую.

Зловещим полозом отравленный туман

Сквозит через барьер пустых оконных рам.

Вот в облаке озлобившийся люд танцует.

Вот в облаке озлобившийся люд танцует

Той росписью по древу мысленных потуг;

Играя в шахматы с нелепой смертью всуе,

Я вижу смрад и тень сгущается вокруг.

Вот адский конь, сияет огненная сбруя,

Я позабыл давным-давно в бою испуг

Среди звенящих кличей боевых кольчуг

Не по нутру одежда мерзкого холуя.

Провозглашенный приговор — порочный круг

Спасителем быть может друг

Среди предательства и страха, адской боли

Я знаю, что на кон поставлена душа,

Многострадальную судьбу жнецы вершат.

Украсит небеса белёсый цвет магнолий.

___________

Примечания:

*Туя - неприхотливое растение из рода кипариса. Может быть деревом или кустарником. Строка имеет ввиду, что гроб будет делаться из этого дерева.

**Я знаю, что "седьмая труба" отдельно от Иерихонской, но у меня все разом. Фентезя ж.

***Я знаю, что "Дора" — крупнокалиберное орудие времен второй мировой войны. Но здесь фентезя. Тем более в darkest dungeon есть толстая пушка, захваченная оторванными бандюганами.

[4x*]Спинноза был из евреев, но изз-за разногласий вынужден был покинуть общину и жил в уединении.

[5x*]Луи II де Ла Тремуй — французский военачальник, "безупречный рыцарь". Погиб в битве при Павии в 1525 г. Это последняя битва где рыцарская конница играла заметную роль. Как бы символ заката рыцарства.

[6x*]Та самая пропасть куда упал Гэндальф серый вместе с Барлогом.

[7x*] глагол от слова "стан" (игровой жаргон. От англ. stun – «оглушение») - способность персонажа игрока или оружия выводить цель из строя на некоторое время.