Об императоре Клавдие

СЕНЕКА

К чему пустое восхваление восхода,

Присущее никчемным лишь поэтам!?

Забыв о горестях, любовь не обрести народа,

Их страсть – блудницы, да звонкая монета.

 

Он славу за собой хотел оставить,

Чтоб вклад внести в латынь,

Да не одну, а буквы три добавить,

Но мог тем рассмешить богинь.

 

И рад, что быстро после смерти,

Его потуги жалкие забыли,

Тирана в Тартаре изжарят черти,

В правление его достаточно мы выли.

 

ЛУЦИЛИЙ

Вот только правда ли, что Агриппина,

Ведь я к тому, что ходят слухи,

Грибами отравила властелина,

Ведь от руки он умер шлюхи!?

 

СЕНЕКА

Одно лишь ясно, не так как воин,

Как подобало бы в руках с мечом,

«Отцом отечества» быть он недостоин,

Тирану женщина явилась палачом.

 

Комедиантов слушая, изрек в предсмертный час:

"Ай, ай, я, кажется, себя обгадил!"

Так говорят, дух Клавдия угас,

Ни славы, не величия, на ту картину глядя.

 

Все так ли было, не ручаюсь,

С тех пор комедиантов бояться стал всерьез,

О том прошу я милость звезд,

Чтоб не было их рядом, когда и я скончаюсь.

 

Ему «Отец отечества» пожаловал сенат,

Моя вина – другого породил тирана,

И больно мне об этом вспоминать,

Ведь после Клавдия Нерона видеть странно.