Об императоре Клавдие
СЕНЕКА
К чему пустое восхваление восхода,
Присущее никчемным лишь поэтам!?
Забыв о горестях, любовь не обрести народа,
Их страсть – блудницы, да звонкая монета.
Он славу за собой хотел оставить,
Чтоб вклад внести в латынь,
Да не одну, а буквы три добавить,
Но мог тем рассмешить богинь.
И рад, что быстро после смерти,
Его потуги жалкие забыли,
Тирана в Тартаре изжарят черти,
В правление его достаточно мы выли.
ЛУЦИЛИЙ
Вот только правда ли, что Агриппина,
Ведь я к тому, что ходят слухи,
Грибами отравила властелина,
Ведь от руки он умер шлюхи!?
СЕНЕКА
Одно лишь ясно, не так как воин,
Как подобало бы в руках с мечом,
«Отцом отечества» быть он недостоин,
Тирану женщина явилась палачом.
Комедиантов слушая, изрек в предсмертный час:
"Ай, ай, я, кажется, себя обгадил!"
Так говорят, дух Клавдия угас,
Ни славы, не величия, на ту картину глядя.
Все так ли было, не ручаюсь,
С тех пор комедиантов бояться стал всерьез,
О том прошу я милость звезд,
Чтоб не было их рядом, когда и я скончаюсь.
Ему «Отец отечества» пожаловал сенат,
Моя вина – другого породил тирана,
И больно мне об этом вспоминать,
Ведь после Клавдия Нерона видеть странно.
