Мастеровой

"Погасло днЕвное светило",

свет передав ночной звезде...

День уходил - ночь приходила,

и тем жизнь теплилась везде.

Ночь наступала отголоском

греховным дням, и им - в упрёк...

И только белая полоска

светилась неба поперёк.

Но за тропой, вовек нетленной,

где лёг над миром Млечный путь,

таилась тьма - праща вселенной,

чтоб в чью-то жизнь больней пульнуть...

И там, где - день уже, как прежде,

лютует смерть, идут бои...

Опять - в несбыточной надежде -

урвать чтоб клок чужой земли!

 

Лишь человек иной - иначе

(он жил в Москве невыездной!),

запёршись на любимой даче,

свой путь планирует земной!

И тут - порой - неразбериха,

но лишь отходит всё ко сну,

и первый снег ложится тихо,

шурша чуть слышно по окну...

Исчезнут страны, время, звуки,

и, в теле, болей стихнет рать...

И только творческие муки

его начнут, как тать, терзать!

...Всю ночь - одно у бедолаги

(до вслух во тьме шептавших губ):

как пропустить получше лаги,

чтоб вывесить подгнивший сруб?!

И чем, при этом беспорядке

(решишь чем - бедам - не конец!),

закончить ряд кирпичной кладки

под свежесделанный венец?

...Сопели в спальне мирно дети,

жена дышала под рукой...

Уснёт (весь - в думах) на рассвете

и в эту ночь Мастеровой!

Ему вы, боги, разрешите,

забить на распрей смертный бой,

ведь он - не воин-разрушитель,

а - созидатель деловой!