МЕНЯ СПАСЁТ ТОЛЬКО ПУШКА
Мы ничего не заметили. Это был обычный день. Все та же спешка на работу, обожженный горячим кофе язык, в перерывах болтовня с коллегами и приятный вздох после усаживания в уютное домашнее кресло.
Пока человек галдел, переходя дорогу, поедая обед, споря и смеясь, встречая знакомых, планируя и пытаясь выполнить план, над горизонтом беззвучно пронеслась дуга и так же беззвучно исчезла. Жизнь замерла, но через мгновение невозмутимо продолжилась. Суета, разговоры, спешка. Словно живые.
Трупы лежали везде. Там, где только что велись разговоры. Обсуждались важные вопросы компаний. Распивалось на ходу кофе. Там, где только что играли в дочки-матери.
Трупы. Людей и животных. Обезображенные. Застывшие в секунде, в самых неестественных позах. Под тяжестью обломков. В завалах офисов, домов. Сбитые волной на улицах и открытых пространствах. Тишина оглушила планету. Взмывшая в атмосферу пыль мягко оседала на слипшиеся от крови волосы, останки тел, невидящие остекленевшие глаза. Тут и там раздавался лязг и скрежет падающих обломков.
— Тань, ты слышала что-нибудь о фазе умирающего сознания?
— Эм, что? Очередная теория заговора? Ты их обожаешь.
— Но ты только послушай! «Пророк» опубликовал интервью с ясновидящей Еленой Тёмной. Она говорит, что год назад сменились полюса Земли, а мы погибли и сейчас находимся в этой самой фазе умирающего сознания.
— О какой смене полюсов она говорит? Ха-ха! Какая чушь. Такая катастрофа не может пройти бесследно для всей планеты, не говоря уже о людях.
— Да, и Алексей Гаврин, интервьюер, думает так же, но ясновидящая объясняет этот феномен мгновенной смертью.
— То есть мы не успели почувствовать, что погибли? И сейчас наше сознание готовит нас к ментальной смерти?
— Ой, аж мурашки по коже, не могу...
Я вырвала у неё газету.
— Поменьше читай этой ерунды, и без того впечатлительная!
Ира побледнела.
— На, выпей горячего чаю, закуси печенькой, забудь об этом. Это ж ерунда, очевидно.
Ира поёжилась и потянулась за кружкой, но рука прошла сквозь неё.
— Тань, — она непонимающе посмотрела на меня. — Со мной что-то не то.
Её тело вздрогнуло и на моих глазах стало расплываться.
— Ир!.. Ира!
— Тан... няяооооу... — Она посмотрела вопросительно на меня, пытаясь что-то ещё сказать, но рассеялась в воздухе. Стена. Пустая. Холодная. Треснула и обрушилась на пол. Пол? Вязкое болото. И меня в него затягивает.
— Таня, Таня, проснись! — Олег потряс за плечо жену, мычащую что-то сквозь сон. Таня резко очнулась и схватила за руки.
— Ты чувствуешь меня? Ты видишь меня?
Безумный бегающий взгляд, пальцы впились в кожу в попытке удержаться. Словно отчаянно пыталась выбраться из ямы. Но мы лежали на кровати.
— Я вижу тебя. И чувствую. Расслабь пальцы, пожалуйста.
— Ущипни меня!
— Зачем?
– Ущипни! Ай, чтоб тебя!
Таня ойкнула, но затем успокоилась, поджала под себя ноги и закрыла лицо руками:
— Ух... Живая... Олег, мне такая ересь приснилась. Очень странный сон. Хуже любого ночного кошмара. Мы говорили с Ирой, и она читала газету…
Слишком тихо.
— Олег?
Таня открыла глаза и посмотрела на место, где только что сидел Олег. Левая сторона кровати аккуратно заправлена, будто на ней никто никогда не спал. Забилось бешено сердце.
Молчаливо качаются серебристые волны в черноте открытого космоса, убаюкивая на своей глади хрупкие, почти невидимые людские тела. Лагуна смерти.
Ещё пульсирует сознание в прозрачных оболочках, сохраняя жизнь внутри такой реальной. Такой ощутимой.
— Мужчина ехал по трассе и исчез прямо посреди дороги. Словно и не было! Это как? Ты можешь себе представить?
Я закатила глаза и ухмыльнулась. Боже, до чего наивный.
— Очередная уловка СМИ, Никит. Писать не о чем, вот и выдумывают небылицы, Никит. Погоди, скоро в Голливуде по этой истории снимут фильм.
— Но Юль, тут есть видео, — он поднес телефон. — Посмотри!
По левой полосе неспешно, со скоростью, едва превышающей шестьдесят километров в час, ехал старенький автомобиль. Ничего необычного. Через десять секунд машина стала терять очертания, расплываясь по асфальту, словно сливочное масло, а затем и вовсе исчезла. Всё.
— Во-первых, это монтаж. Я уверена. Ты посмотри, едет всего одна машина, такое редко бывает на трассах федерального значения. В общем, глупость. Меньше сиди в интернете, иначе скоро и в иллюминатов поверишь.
— Кто сказал "иллюминаты"?
Мы обернулись и вскрикнули. Перед нами стояла большая рептилия.
— Дима, болван! Опять твои шуточки.
Дима засмеялся и снял с себя верх костюма.
— Смешно получилось, ха-ха, видели бы вы свои рожи!
А затем вгляделся в наши взбудораженные лица.
— Что вы там такое смотрите?
Никита показал экран. Дима сначала усмехнулся, затем побледнел, но вдруг лицо прояснилось, словно он раскрыл тайну века.
— Дети мои. Понимаю, вам тяжело в это поверить, несмотря на то, что вы только что общались с рептилией, но… Это монтаж.
Я выдохнула.
— Ну. И я о том же.
— Такая машина только одна во всем мире, и она принадлежит моему дяде. Сам сделал из старенькой Рено, знаете ли, — он гордо вскинул подбородок.
Мы переглянулись.
— Сейчас отправлю ему это видео. Никит, скинь мне, а? Спасибо. Вот посмеемся, ха-ха!
Он стал копошиться в телефоне с недоуменным взглядом.
— Странно. Вчера же звонил. Куда он мог исчезнуть.
Набрал чей-то номер.
— Мам, привет. Дай мне номер дяди Антона, не могу найти. Как — какого? Твоего брата! Как это — не знаешь такого? Да я что тебе, совсем что ли… Мне нужен номер дяди Антона!
Гудки. В комнате повисла тишина. Мы удивленно смотрели на Диму, а он на нас. Взгляд стекленел.
— А у меня нет никакого дяди Антона.
Телефон выскользнул из рук и исчез, не успев удариться о пол. Следом испарился Дима.
— Мама, мы умрём?
— Нет, доченька, нет, — она ласково гладит её маленькую милую голову и целует лоб. — Слишком рано, особенно тебе.
— Я не хочу засыпать. Мне страшно.
— Но надо, милая, — шепнула мать, продолжая убаюкивать девочку. — Все мальчики и девочки спят. Все мамы и папы спят. Звери тоже спят. И ты засыпай.
— А тени спят, мамочка?
— Какие тени? — Рука на мгновение остановилась.
— Эти, — девочка показала пальцем.
Женщина обернулась и вскрикнула.
Меня бросило в дрожь, и я дернулась на стуле. Один и тот же сон. Каждый месяц. Вот уже десять лет. Воспоминания о том дне, искаженные давними детскими страхами, никак не хотели покидать мою голову.
Да и тени стали вести себя гораздо агрессивнее. Раз в неделю одна да попробует напасть. Бьется истерично в конвульсиях остатков сознания. Понимаю, не хочется умирать. И понимающе убиваю. Мне ведь тоже хочется жить. Если это можно назвать жизнью.
— Включенный свет не спасёт от опасностей. Как и дневной. Как и люди вокруг. Кто вообще придумал такую чушь? — Я опустошила стакан и отрыгнула. — Меня спасёт только пушка в руке, ёп твою мать!
Взвела курок, прицелилась в свое отражение. Выстрелила. Пуля пробила зеркало, отрикошетила от стены в стакан. В мой стакан. С последним виски.
— Да ты охренела?!
— Ха-ха-ха-ха.
Рита застучала от смеха стаканом по столу, и он разбился. Сильно сжала. И ладонь порезала. Облизнула.
— Теплая. Я живая еще, видал?
— Да-да, живая. Разбила все стаканы.
— Ну, Костя. Я просто хочу новые. Покрасивее, понимаешь? Я же девочка.
Она икнула. Я поставил на стол бутылку с водой.
— Протрезвей сначала. Ты вообще помнишь, для чего мы здесь?
— Спасти этот несчастный мир, который так нуждается в новой цивилизации, которая станет лучше прежней, чтобы добиться совершенства, успехов… — Её язык заплетался, а глаза медленно закрывались. — …Чтобы говорить благодарствую вместо спасяб и… вместо щастяздоровя… говорить… пшелнах….
Уснула.
Мы единственные, кто осознаёт, что происходит.
Сотни, тысячи теней бесцельно бродят по опустевшей земле. Забытым улицам. Развалам. Исчезая в углах домов. Забредая в квартиры. Беззвучные. Поникшие. Обреченные.
Вот уже десять лет живем в этом мире одни. Я и Рита.
В тот день мы тоже умерли. Но по неизвестной причине мы можем видеть реальность объективно, анализировать и действовать самостоятельно.
Тени этого не могут. В момент инверсии их смерть разделилась на две фазы. Первая наступила незамедлительно. Вторая началась после физической и длится до сих пор, превращая души в тени.
Тени не знают о своей смерти. Они думают, что ведут привычную жизнь в привычном их глазам мире. А когда память стирает последние воспоминания, дергаются в конвульсиях, пока не исчезают навсегда. В этот момент, если оказаться поблизости, они нападут. Думаю, это связано с предсмертным желанием жить во что бы то ни стало.
Первое время мы прятались в квартире. Пока не почувствовали запах разлагающихся тел. Закрывая носы и перешагивая через зловонные трупы, мы искали новое убежище, попутно забегая в хотя бы немного сохранившиеся магазины и хватая все, что может оказаться полезным. Под немое наблюдение теней. Нам было всего 17 лет.
Десять лет прошло с того дня. Десять лет, 28 дней, 3 часа и 15 минут. За это время мы выяснили одну вещь. Мы можем спастись.
Если есть люди, сумевшие избежать ментальную смерть, значит где-то на земле образовалась пространственно-временная брешь. И мы её нашли. В двухстах километрах от города под слоем песка и тройным люком.
Это была лаборатория, работающая под грифом «Совершенно секретно». В ней проводились исследования магнитного поля Земли. Судя по документам, за два года до инверсии ученые знали, что случится катастрофа и уничтожит всё живое.
За два года до катастрофы северный полюс резко увеличил скорость движения до шестидесяти пяти километров в час вместо десяти. Это означало, что скоро полюс достигнет архипелага Северная Земля.
Лаборатория стала идеальным убежищем для нас. Полным провизии и даже алкоголя. Здесь мы проводим дни и ночи в поисках ответа на главный вопрос.
— Костя, иди сюда, — её лицо было озадаченным и шокированным.
— Что? Ты что-то нашла?
Он взял из её рук лист и стал читать.
Что?
Что это значит?
«Согласно разработанному плану по спасению человечества и учитывая прогнозируемый исход событий, спастись от ментальной смерти смогут лишь двое. Учитывая, что пространственно-временная брешь находится неподалеку от лаборатории, магнитный кульбит не заденет кого-то из близлежащих городов».
На пол упала стопка бумаг, мы вздрогнули и обернулись. Тень. Стояла у стола. Вероятно один из работников.
Рита взялась за пистолет, но Костя её остановил.
— Подожди, он будто бы пытается нам что-то показать.
Тень молча подошла к упавшей стопке и встала у одиноко лежавшего листа с чертежом.
— Надо подойти.
Рита подбежала к тени и, направив на неё пистолет, схватила лист. Затем медленно, не отворачиваясь, вернулась ко мне.
Это был план лаборатории. Многие комнаты были нам незнакомы, к ним вели узкие проходы и скрытые проёмы. На одной было выдавлено еле заметно карандашом: «Спасение».
— Идём.
Рита неуверенно смотрела то на меня, то на тень, раздумывая, стоит ли ей доверять.
— Ну ты чего, пойдём! Уверен, это и есть наш ответ.
Рита молча кивнула, и мы ринулись в указанный проход. Тень последовала за нами.
Блок с рычагом. Висит на самой высокой стене. И надпись.
«Если хочешь вернуть прошлое».
Вернуть прошлое?
— Ну, чего ты ждёшь? Рита?
Я стояла и думала. Думала о том, что читала в исследованиях. Что для того, чтобы дать человечеству новый виток развития, нужно уничтожить все объекты на земле, и тогда пространство станет пустым и расширится, что позволит осуществить новый взрыв и дать жизнь планете. Косте об этом я не говорила. Он все равно бы не поверил.
— А спасать нечего.
— Как это — нечего? – Костя оторопел.
— Нечего спасать! Некого! Мы давно в точке невозврата!
Тишина. Недоумение.
— Уйди, я сделаю это сам. Ты, видно, перенервничала сильно. Отойди.
Он уверенно двинулся в сторону рычага, но я оттолкнула его и взвела курок.
— Рита… Мы сможем увидеть наших родителей, наших друзей. Сможем вернуться к нормальной жизни!
— Ты не понимаешь! Этот рычаг уничтожит всю планету. Мы не вернемся. Исчезнем навсегда. Из всех фаз и состояний!
Его лицо покраснело.
— Нет никакого билета домой. Только смерть. Для всех. Окончательная. Но сейчас мы живее всех "живых" и можем еще надолго оттянуть приближение конца, понимаешь? Хотя бы для нас двоих.
Лицо Кости исказилось в злобе, и он ринулся на Риту.
— Да мне плевать, что ты думаешь! Не сделаешь ты, значит придётся тебя убить.
— Ещё одно движение, и я выстрелю.
— Сука!
Он схватил меня за шею и с силой бросил наземь, но получил удар в голову и упал вместе со мной. Пистолет выпал из кармана. Дотянуться бы.
— Я буду... первый!
Выстрел. Ещё. И контрольный. Тело обмякло и затихло. Кровь растекалась по полу. Тишина.
— Дурень.
Она пнула от злости тело и расплакалась. Что-то скользнуло рядом. Тень.
— Пошла прочь!
Сломать рычаг. Вырвать с корнями.
Я оперлась одной ногой о стену, руками схватилась за края крепления и потянула.
— Не… на… вижу! Всё ненавижу! Всех не-на... вижу!
Задребезжал металл, посыпалась стена. Блок со скрежетом оторвался и с яростью брошен в угол.
Оголились провода.
Раскачиваются серебристые волны в открытом космосе. Все сильнее. Все яростней. Протяжный стон раздается из глубин оболочек. Словно чувствуют, что происходит там. В далёком уголке планеты. У той стены. Стон перерос в дикий вой и гул. Пока не поднялся до истошного. Крика.
Рука достала из кармана нож, на секунду замерла. А затем методично. Один за другим. Обрезала провода.
Оборвались.
Рита облокотилась о стену и безвольно осела на пол.
— Вот и всё. Никакой надежды. Никогда не было.
Тень, следовавшая за Ритой и Костей, рассеялась.
