Смотритель музея

Здесь и воздух - чистая спесь,

и невкусный набор полотен.

Кафетерий закрыт напротив,

и билеты для тысяч сотен

не востребованы. У окна

я стою, в пустоту вгрызаясь,

а в горшочке - бутонов завязь,

перед мухой под мухой каюсь;

мне б по-тихому слиться на.

Можно к Иню. Но лучше к Яну.

Между ними я где-то встряну;

лучше трезвой, но можно спьяну -

диалектика взаперти

ищет выход и строит планы,

перекос перегибов - плавный,

а хандра перекрыла краны,

к жизни снизился аппетит.

 

В пятнах света - город желтушный

околачивает фонарные груши.

Урны обнюхивают неутомимые

белые бимы, кривляются мимы.

На дороге кларнет

исполняет восьмёрки песен,

за парадом планет горемычная плесень

вытесняет физический мир.

Что происходит с людьми?

Голодом лечат от голода,

тревогу испугом лечат,

тело - сплошная шея,

розовокожая гуттаперча;

всякий король - валет

в пасти у жадной гортензии.

Клоун за сладким лезет, и

... не вмещают поэзии

слов моих арбалет.