Мы мерзавцев зовём людьми
Мы мерзавцев зовём людьми,
примитивен каждый бандит.
Дешёвый плачь невыносим …
Шут во власти ,ересь мычит.
Сопливый нытик и слюнтяй-
нынче , продажен депутат.
Святоши и толпы солдат…
Скопцы за совестью следят.
Вахтёр на входе,
как бульдог,
по званию чекист майор.
Заблудший, нищий демагог
всегда партийный прокурор…
Противно, когда власть блюёт,
и разум может лишь мерцать,
во лжи прозябая свиньёй.
Мудрость висит на волоске
всё реже волос на виске.
Вольготно живым мертвецам…
В конюшне пристанище кляч
забил на них звериный врач.
В душах животных кавардак:
радужный флаг
над скотным двором.
Врут командирские часы,
в дырках семейные трусы.
Царит в сетях самиздат…
С мошкой не помнящей корней
Морфей, прокурен анашой.
Не каждый юзер твой собрат
поднимется, когда в набат
ударит властный прохиндей.
Точат черви остатки судьбы…
В последний час замолкнут часы
Дождей череда,
проходят дни,
легли на лист гнилые года -
основа старых кинолент,
лживы легенды без легенд.
Волнуют издержки судьбы
в преддверии новой беды.
Над старым городом, слепым,
в неоновом свете витрин
нам тобой года нипочем.
Жаль ! ... Пробегает день за днём.
Мастер ходящий напролом
забросил краски и перо
на лобном месте , без одежд,
яйцо гвоздём прибил к камням,
нет на спасение надежд,
сверкает поседевший срам.
Сотни мажоров и повес,
с копьё судьбы наперевес,
настежь открывают двери.
Разрушат невинных дома
еретики, гробовщики …
Стайки желанных стюардесс
Корриды, дефиле в манто.
Зачем то судьбе наперерез
дразнит быков тореадор.
Алый плащ,
на манеже не трус
К власти рвётся байкер
хирург…
