365 признаний.

Она макала перо в чернильницу и, приподняв его, наблюдала, как чёрные капли ныряли обратно. Когда чернила переставали скапывать, она преподносила кончик пера к бумаге, выводя буквы одну за другой то резкими, то плавными движениями. Перо пропитывало бумагу жирными полосами, а затем тончайшими изгибами, когда её кисть принимала конкретное положение. Линии были особо изящны, передающие женскую нежность, а цвет чернил так гармонично выглядел на потёртой бумаге, что каждое слово было желанно, взгляд, упавший на них, просто умолял прочитать это письмо с обещанной интригой. Минута за минутой. Пламя свечи колеблется и переливается разными тёплыми оттенками, освещая часть письменного стола. Порой из её комнаты издавался звук порванной бумаги и исписанные клочья падали на пол к другим неудачным попыткам, уже скомканным и лежащим в самых пыльных углах. Каждый вечер она выкладывала свою душу, излагала её наипрекраснейшим образом и наивно открывалась тому, кому эти письма были предназначены. Она знакомила с каждым чувством, рассказывала о том, что она ощущает, и чем глубже и кратче были её мысли

- тем таинственнее и сокровеннее, тем более ценными они являлись.

Она знала, что он не прочтёт ни одного её письма, но с такой лаской и заботой она запечатывала лист аккуратно исписанной бумаги, будто пеленала новорожденного и готовила ко сну. Она не собиралась его отправлять, но чувствовала согревающее удовлетворение внутри себя.

Последний вечер декабря. Она бросила в горящий жгучим пламенем камин перевязанную стопку написанных ею писем и сожгла 365 признаний, просьб, клятв и мечт, копившихся очередной год её гордой, красивой, но такой несчастливой жизни.