ОНА ДЕРЖАЛА СЧАСТЬЕ В СВОИХ ЖЕ РУКАХ

Лучи, проникающие внутрь маленькой комнатёнки, расположенной на невысоком этаже длинного дома, располагающегося вдоль улицы, освещали среднего размера люльку. Она была мягко выделанная по краям, как то полагается для безопасности, и красиво вышитая косами, как плетёная корзина. Крохотное личико спящего внутри ребёнка защищали тонкие, почти невесомые простыни и ткани белоснежных и еле-видимо голубоватых цветов. Молодая мать, которая вот-вот убаюкала своего новорожденного сына, аккуратно опустила голову от усталости, чуть прикасаясь виском к бортику люльки. Она смотрела на свет среди мрачных углов комнаты, освещающий невидимую пыль, парящую в воздухе и гармонично танцующую с солнечными лучами. Стоило девушке задремать, как её тут же пробудило резкое шевеление, от которого у неё ёкнуло сердце и моментально открылись глаза, словно и не закрывались. Её малыш поднял крохотные ручки, будто бы пытался поймать игривые пылинки, летающие над его люлькой, и разгонял их по сторонам ножками, энергично брыкаясь ими. Совсем неожиданно проявилась нежная улыбка у матери, смотрящей с такой любовью, готовой смахивать с ребёнка каждую пылинку, от которой малыш не сумел отмахнутся. Резко мальчик застыл, смотря на самого родного для него человечка большими голубыми глазками, иногда похлопывая ресничками, он изучал свою маму: каждую её черту лица, запоминал каждую морщинку и отвечал на каждую ее улыбку своею. Кроха заулыбался, пропуская радостные возгласы, и потянулся малюсенькими пальчиками к маме. Она взяла его на руки, обхватив руками так крепко, что объятья говорили за неё малышу, что тот всегда будет в безопасности, пока она есть на этом свете, пока она жива.

В окошке маленького продолговатого дома стояла уставшая девушка, пошатывающаяся от долгого отсутствия сна, и держала своё чадо у себя в руках. По щеке скатилась самая обжигающая в её жизни слеза, ведь она означала счастье. То самое счастье, что она держит. Держит в своих же руках.