Храброе сердце
Да, сражение - верная смерть, побег же продлит вашу жизнь. На какое-то время... Но много лет спустя, когда вы будете умирать в своих постелях, не возникнет ли у каждого из вас желание отдать все дни вашей жизни за один шанс, один только шанс вернуться сюда и доказать нашим врагам, что они могут забрать наши жизни, но им никогда не лишить нас свободы?! Alba gu brath!!! («Храброе сердце»)
Безумство – головою зверю в пасть.
Да хоть бы просто безоружным в лапы.
Но до чего же низко нужно пасть, чтоб уповать на то, что сердце слабым окажется, избавившись от мук собачьей жизни или смерти лютой. Есть вещи неподвластные уму. Любой из нас душил в себе Иуду, одергивал дрожащего Петра и по рукам Фоме давал… Не ангел и я, но боль до самого нутра проела все.
Разбитые фаланги? А лучше много позже локти грызть? Несделанное тяжелей загладить.
Понятно, что одних грызет корысть. И мысли не о Родине – о плате.
И этим здравым смыслам вопреки отнюдь не каждый сменит плуг на клеймор.
Другим больнее для души плевки, чем телу - прожигающие клейма.
Иным продаться – вообще не зло. Продешевить – такой грех несмываем.
Всегда бы так – ничто б нас не спасло. Но мы и сумасшедшими бываем.
А как иначе? Духа нищета - она вдвойне зазорна в нищих странах.
Удары сердца тяжело считать, когда прикрыться хочется, но рано…
К примеру вот обрывы паутин – так проще, это дело для героев.
Но горцы еще могут. Как один – и чтоб за всех и каждого горою.
Опять стучит по наковальне гор английский молот, чтоб ему орало родил шотландский дух.
Немой укор звучит… Еще бы, столько умирало за эту землю… Если в пятки вдруг душа уйдет – почувствуйте же ею, что к вам взывают души и вокруг, и те, кто были нашего храбрее. Душа учует моментально все. Былых могил и будущих глубины.
От Лобных мест, конечно же, спасет уменье показать где надо спины.
Но вот волынки нудное нытье…
Покуда не рванет сердечный клапан.
Не зря похоже сердце на нее.
Но хоть и ноет – не настолько слабо.
А если вдруг последует разрыв
Волынки этой – значит, суждено так.
Но это не причина, перекрыв
Себе же воздух, откровенных ноток
Не брать, не изливать души сполна.
А есть что изливать мне, командиру!
Кромсай, рви на куски, палач война!
Но только мне души не ампутируй.
Пока же, исповедница любовь,
Цела еще душонка. Как ни странно…
Они вооружились до зубов.
И на фалангах явно будут раны.
Собьются кулаки у всей страны.
Но что поделать – небеса в тартане
Решетчатом… Сердца у всех полны
Тоскливости, печали и страданий.
Пусть это сердце не горит в огне,
Да и в кровище вражеской не тонет.
Но чуть посмотришь, что у нас стране -
Оно зайдется, как волынка, в стоне.
А хор таких волынок заглушит
Бряцание и лязганье металла.
Сними, любовь, грехи с моей души.
Дай только Бог, чтоб ты не опоздала.
Не заразилась злобой бы душа -
Не так ужасно зараженье крови.
Но храбрые не те, кто не дрожат.
А кто идет навстречу катастрофе, пусть и дрожа…
Еще бы, заалел рассвет на горизонте – как полоска на шее.
Но по всей родной земле пребудет память вечным отголоском сердец-волынок…
То, что пел я сам.
О боли, о свободе, о тартане…
Увидите - бывают чудеса.
Пусть только сердце чуть храбрее станет
