Лето две тысячи четырнадцатого...
По щепотке поминальной каши
По тарелкам мама разложила.
Старшей быть теперь в семействе нашем-
Так судьба на этот раз решила.
Прилетали ангелы, забрали
Папу в синь июньскую навечно.
Грустную мелодию сыграли
Трубы и гобои... безупречно.
И сидим мы за столом накрытым,
Каплют свечи, оплывают воском.
Небушко проржавленным корытом
Нависает, льёт дождя полоски.
Вырос холмик скромный- неприметный
Нынче под заплаканной берёзой.
Держимся, но каждый незаметно
Утирает рукавами слёзы...
Не любил наш папа слёз при жизни,
И теперь всё видит он оттуда.
Час отведен поминальной тризне...
Осознать не можем всё покуда.
На столе портрет в вишнёвой рамке
Чёрной лентой перевязан туго.
" Оставляю пост свой, дети, мамке,
Вы уж тут держитесь друг за друга..."
" С кулачок" теперь семейство наше,
А каким большим и дружным было!
По щепотке поминальной каши
По тарелкам мама разложила...
