Так много было времени...

 

Небо, сероватое, хмурое, отражается в прозрачной неспешной воде. Мне пять. Дедушка, высокий, большой, сильный, пропахший бензином и дешевым табаком, берет меня на рыбалку. Я несу маленькие, легкие складные удочки, а он несет маленькую, тяжелую, непоседливую меня. На озере тихо, снуют туда-сюда пестрые стрекозы, донимают комары, толстый червяк никак не лезет на крючок, и дедушка весело смеется. Вся жизнь впереди, и счастье такое же огромное, как спокойное голубое озерцо.

 

Красивое платье, площадь, красный диплом, теплые объятия, запах бензина и дешевых сигарет. Мне двадцать два. Июнь жаркий, температура на градуснике скачет так же, как дедушкино давление, но он, уже не такой большой и сильный, приехал: трясся два часа по русским разбитым дорогам, чтобы поддержать. Жаль, на руки меня поднять не сможет. И гордость его такая же огромная, как чистое июньское небо. Вся жизнь впереди…

 

Земля сырая, тяжелая, и новая потеря тяжелая, как фантомная рука дедушки на плече. Запах бензина и дешевых сигарет тоже фантомный. Слезы настоящие. Мне двадцать пять. Вся жизнь впереди, хоть боль такая же огромная, как гора черной земли, которую мужики, кряхтя, скидывают в свежую могилу.

 

Летом пересохли голубые ясные глаза мелкого озерца, куда большая я пришла с маленькой легкой удочкой. Вся жизнь впереди, но пустота такая же невосполнимая, как затянувшееся ряской погибающее детство.

 

Как мало было времени…