Марфа Титовна...

С высоты неостывшей завалинки

рыжий Вася смотрел в небеса:

«Скоро шубы напяливать, валенки:

холод жалит, как летом оса, –

сокрушался жилец Марфы Титовны,

рукавом обтирая усы, –

сутки августа, крайние, приторны

духом трав, мерой бабьей красы…»

А что может быть в мире желаннее?

И запретнее, что может быть?

Как, себя не отдав на заклание,

и пригубить, и с лишком испить?

Вмиг молчун превращается в клирика,

воробей – непременно в орла,

и летит парафраз панегирика

от столицы и вплоть до села.

Ангажируют Фета, Асадова,

У. Шекспира в лице Маршака –

непростое занятие, адово

для иных, но не для ходока:

он художник, философ. Как правило,

Диоген. Но не бондарь, увы.

Рассудив, так природа управила

не страшась ни хулы, ни молвы.

Съедет август. Конфеты, бараночки

тот, чей к сроку наступит черёд,

обещает. Готовит ли саночки,

белоснежный наряд? Не соврёт?

 

То соплячка, то стерва, то ягодка.

И конечно же…

Богу пенять?

А пригубишь, пьянит:

до чего сладка!

Что же будет в её сорок пять?

 

 

 

 

 

«Кто девушку ужинает, тот её и танцует»

Художник Сергей Меренков ©