Бродит память. Отшептало
Очередные части цикла
***(деда)
Фотографии затёрты:
вот сижу, надувшись, с тортом,
вот — с игрушкой из пластмассы, а с какой — не разобрать,
рядом — деда, он причёсан
без привычной папиросы
улыбается кому-то, на груди — не счесть наград.
Не был деда на парадах,
и по радио — за радость.
Вместо клятого протеза выбирая костыли,
не ругался и не ныл он,
что колено раскрошило,
только сетовал, что трудно наклоняться до земли.
Ладил косы, плёл корзины,
ковылял до магазина,
шарить после по карманам неизменно разрешал:
— Ну-ка, ну-ка, что там — глянь-ка, —
шоколадку или пряник
я выуживала тут же, как же — дедова душа.
Не любил ворон и галок —
из рогатки всё пугал их,
дескать, чёрное отродье, двор ищи другой себе.
Жаль, была мала тогда я —
расспросить не догадалась
о боях и о победах, непростой его судьбе.
***(мурашки)
Был овраг крутым и страшным,
пробирало до мурашек
вмиг, когда летел по склону или падал — что точней,
а на дне — сочилась речка,
перекинута дощечка —
пробеги-ка, если храбрый, по тонюсенькой по ней.
А не храбрый — так задразнят,
на расправы и на казни
ребятня скора — попробуй только ляпни — я боюсь
(высоты, гуся, мышонка,
жабьей лапки в перепонках,
жгучих зарослей крапивы) — непременно засмеют.
Как назло — доска дрожала,
опрокинуть угрожала,
как тряслись коленки — помню, хоть прошло немало лет,
и прыжок на берег — тоже,
и мурашек дробь — по коже,
и гудение над ухом потревоженных шмелей.
***(отшептало)
То ли воздуха мне мало,
то ли бабка отшептала,
опостылел город пыльный: доживать — так на земле,
если кланяться — так ей же,
слыть своей, а не приезжей,
али выветрился запах перепаханных полей,
леса с ёлкой и осиной?
Злобным гоготом гусиным
откликается сторонка — неприветлива, так что ж,
если внуки побросали.
Фартук старенький засален
и, злорадно фыркнув, дырки прохудившихся галош
воду впустят — на, похлюпай,
побредёшь с улыбкой глупой,
имена припоминая всех кивающих и нет —
многих временем согнуло,
но колодец — так же гулок,
так же тёмен, так же вечен, нет воды его вкусней.
