Джокер

Погашен свет. Скрипит земная ось.

Купают в ночвах кроху Архимеда.

Ждёт жениха, скучая, Андромеда.

В тазу кухарку ожидает глось.

Кабы он знал, что поутру в лиман

зайдёт, и не одна, шаланда в гости,

рыбачки Сони, мореманы Кости

устроят в акватории Ле-Ман

ему и прочим братьям во хвосте,

внушая страх, как воины Магриба,

гортанным криком «Рыба! Рыба! Рыба!» –

не стал бы, памятуя о Христе,

лезть на рожон: не совершал глиссад,

подружек покоряя стройным телом,

а занялся иным, полезным делом,

расчистил местный Гефсиманский сад.

И в нём порой, не только наверху,

последней может стать любая встреча,

а поводом – перловка или греча:

съедят свои, нет – попадёшь в уху.

Хвала Нептуну, дама занята:

читает откровения Боккаччо.

Кричать нельзя, пуглива, жуть, удача

и глось ей машет кончиком хвоста,

как отражению в речушке лось:

то «Help me», то «Mayday» – попеременно.

И происходит чудо во Вселенной:

земля сшибает в небе неба ось.

Один, второй, десятый оборот:

Боккаччо, медный таз и глось, в итоге,

из дома Андромеды-недотроги

в лиман летят, на дно.

Финал?

Джекпот?

Навряд ли.

У премудрых пескарей

фантазий, да и опыта хватает:

то к звёздам шлют летучих рыбин стаи,

то создают из клоунов царей.

Они изобретательны весьма,

и каждый держит джокера в кармане.

«Русалочке» и «Ёжику в тумане»

есть, чем ответить. И ответов тьма:

«Не слушайте, пусть говорят вам, пусть,

что отыскать их, как в стогу иголку –

неправда, все отправлены на полку,

пылиться. Ни бандитов, ни лапусь,

ни жирных кашалотов и котов

нет, хоть убей, в сценариях и в лентах:

не на потребу зрителя, момента

они рождались. Не для шапито…»

 

При свете дня и в свете перемен

пришло «добро» и кэш на киноленту:

сто лет в обед! Есть повод, контингенту,

подарок сделать: патриарх, фронтмен.

Эй, запрягайте, нужно поспешить,

как жизнь велит. Или чуть-чуть поболе.

Вошли в избу поговорить о роли:

на зеркале платок

и ни души…

 

 

 

Художник В.Шерешевский

г.Киев

Украина