Джокер
Погашен свет. Скрипит земная ось.
Купают в ночвах кроху Архимеда.
Ждёт жениха, скучая, Андромеда.
В тазу кухарку ожидает глось.
Кабы он знал, что поутру в лиман
зайдёт, и не одна, шаланда в гости,
рыбачки Сони, мореманы Кости
устроят в акватории Ле-Ман
ему и прочим братьям во хвосте,
внушая страх, как воины Магриба,
гортанным криком «Рыба! Рыба! Рыба!» –
не стал бы, памятуя о Христе,
лезть на рожон: не совершал глиссад,
подружек покоряя стройным телом,
а занялся иным, полезным делом,
расчистил местный Гефсиманский сад.
И в нём порой, не только наверху,
последней может стать любая встреча,
а поводом – перловка или греча:
съедят свои, нет – попадёшь в уху.
Хвала Нептуну, дама занята:
читает откровения Боккаччо.
Кричать нельзя, пуглива, жуть, удача
и глось ей машет кончиком хвоста,
как отражению в речушке лось:
то «Help me», то «Mayday» – попеременно.
И происходит чудо во Вселенной:
земля сшибает в небе неба ось.
Один, второй, десятый оборот:
Боккаччо, медный таз и глось, в итоге,
из дома Андромеды-недотроги
в лиман летят, на дно.
Финал?
Джекпот?
Навряд ли.
У премудрых пескарей
фантазий, да и опыта хватает:
то к звёздам шлют летучих рыбин стаи,
то создают из клоунов царей.
Они изобретательны весьма,
и каждый держит джокера в кармане.
«Русалочке» и «Ёжику в тумане»
есть, чем ответить. И ответов тьма:
«Не слушайте, пусть говорят вам, пусть,
что отыскать их, как в стогу иголку –
неправда, все отправлены на полку,
пылиться. Ни бандитов, ни лапусь,
ни жирных кашалотов и котов
нет, хоть убей, в сценариях и в лентах:
не на потребу зрителя, момента
они рождались. Не для шапито…»
При свете дня и в свете перемен
пришло «добро» и кэш на киноленту:
сто лет в обед! Есть повод, контингенту,
подарок сделать: патриарх, фронтмен.
Эй, запрягайте, нужно поспешить,
как жизнь велит. Или чуть-чуть поболе.
Вошли в избу поговорить о роли:
на зеркале платок
и ни души…
Художник В.Шерешевский
г.Киев
Украина
