Просил пощады вражеский чертог...
Просил пощады вражеский чертог,
Свисающими с окон простынями.
Руины, как заслуженный итог
Чернели, освещённые огнями.
Огромный город чадно догорал,
Но веселей и радостней не стало.
Ссутулившись армейский генерал
За праздничным столом сидел устало.
Разряжен в воздух личный пистолет,
Звенят стаканы, все чуть чуть хмельные.
Он шёл к своей победе столько лет,
Но виделись ему огни иные —
Он не забыл как волжская вода
У Сталинграда пламенем горела,
Как отходил, бросая города,
Как после Вязьмы ждал в тылу расстрела.
Как сын под Курском без вести пропал...
Как можно позабыть такие вещи!
Как робко поначалу наступал,
Как первый раз зажал германца в клещи...
Как танки не хотел пускать в Орёл,
Боясь что их пожгут среди развалин.
Как недругов в генштабе приобрёл,
И как вдруг позвонил товарищ Сталин...
Он, стоя на своём не прогадал,
Хоть и попрал стратегии законы...
За все, по три звезды Верховный дал
На вышитые золотом погоны...
...Изменчива военная судьба,
В руке дрожит стакан с трофейным ромом,
Звенит кругом победная пальба,
В простреленной груди клокочет громом...
Огни салюта сумерки густят,
Черты прямы и по солдатски грубы...
Лишь отсветом стальным во рту блестят,
С тридцать седьмого выбитые зубы.
