Проклятое лю...
А ты предупредил –
Никаких – Я, вроде тебя лю…
И внутренний голос внутри вторил
А я надеялась – Этот период в себе усыплю
Даже странно, фрагментарно устраивал этот формат,
Но в груди лед, то таял, то вновь застывал.
Ассоциации с тобой – дружеский, с подстёбом. Но все, же мат.
И сердце собою гордилось –
Потом как –то, не вовремя было,
Дела, знаешь – ли, отмашки словом.
А потом останавливалась и что –то на уровне диафрагмы по тебе так сильно выло!
Что не закрыть то помутнение ни одним забором,
Потом, снова улеглось, застыло,
Забегалась, засуетилась,
Вдруг, вспышка, вдохнула,
Точнее, как выброшенная на берег рыбёха губами шлёпала в поисках воды,
А там дамба такая
Что ни одной волной не снести.
И тут, задыхаясь, я понимаю,
Что без этого оборванного лю… мне и не жить.
Ну, дальше всё по сценарию.
Предвиделось,
А я не хочу так! Хочу в Баварию!
И делаю внутренний шаг – Я на тебя обиделась,
Ну и, конечно, не вечность же во мне это лю… проклятое
Всё рассосалось внутри, не без потерь, конечно,
И платье на мне мятое,
И пыль на полках, и ручку не держала лет 100, наверное…
Зато, лю… молчит, спит, не тревожится,
Я на цыпочках - не бужу его,
Пусть поспит, ещё пусть понежится,
Получше забудет тебя, жесткокожего.
Никаких – Я, вроде тебя лю…
И внутренний голос внутри вторил
А я надеялась – Этот период в себе усыплю
Даже странно, фрагментарно устраивал этот формат,
Но в груди лед, то таял, то вновь застывал.
Ассоциации с тобой – дружеский, с подстёбом. Но все, же мат.
И сердце собою гордилось –
Потом как –то, не вовремя было,
Дела, знаешь – ли, отмашки словом.
А потом останавливалась и что –то на уровне диафрагмы по тебе так сильно выло!
Что не закрыть то помутнение ни одним забором,
Потом, снова улеглось, застыло,
Забегалась, засуетилась,
Вдруг, вспышка, вдохнула,
Точнее, как выброшенная на берег рыбёха губами шлёпала в поисках воды,
А там дамба такая
Что ни одной волной не снести.
И тут, задыхаясь, я понимаю,
Что без этого оборванного лю… мне и не жить.
Ну, дальше всё по сценарию.
Предвиделось,
А я не хочу так! Хочу в Баварию!
И делаю внутренний шаг – Я на тебя обиделась,
Ну и, конечно, не вечность же во мне это лю… проклятое
Всё рассосалось внутри, не без потерь, конечно,
И платье на мне мятое,
И пыль на полках, и ручку не держала лет 100, наверное…
Зато, лю… молчит, спит, не тревожится,
Я на цыпочках - не бужу его,
Пусть поспит, ещё пусть понежится,
Получше забудет тебя, жесткокожего.
