КАРАНТИН (часть четвёртая)
День седьмой. 24 марта 2020 года.
Было далеко за полночь, но Алексей не хотел спать.
Он ворошил в костре угли и завидовал ассистенту, который тихо сопел, набросив куртку себе на лицо.
Рядом со входом в палатку на плоском камне Алексей пристроил массивную голову большого белого носорога. Он поглядывал на голову и представлял её в своём кабинете на Пречистенке.
Или нет, пусть лучше голова украшает холл охотничьего домика. Алексей любил этот домик. Особенно зимой, когда можно было, ни о чём особо не думая, утонуть в уютном кресле у камина. А ноги согреть в лохматой шкуре белого полярного волка, которого он сам завалил лет семь назад.
И только перед самым рассветом Алексей склонил голову на колени и закемарил.
..........................................................................................................................................................
Он видел сон.
Они с егерем выслеживали гигантского белого носорога среди густой осоки заболоченного берега озера Виктории. - Носорог, - обучал его егерь. - Это громадная машина, созданная для убийства, и если он разозлён и бежит на тебя, то нет спасения. Никакое ружьё эту целеустремлённую свирепую скотину не в состоянии остановить.
- И как же мы его собираемся убить?
- Есть единственный способ, мы должны использовать его неконтролируемую агрессию.
Чем носорог свирепей, тем он уязвимей. Чем яснее он видит цель, тем больше его ярость, тем сильнее желание эту цель уничтожить. Но целеустремлённость сужает горизонт его воображения.
Этим мы должны воспользоваться.
И вот они идут то по лугу, то по колено в мутной воде и вязкой тине, останавливаясь и прислушиваясь.
Иногда они слышат пронзительный визг, иногда густой рык, но вода так далеко разносит звуки, что непонятно - с какой стороны они доносятся. Осторожно оглядываясь, охотники пробираются вперёд…
................................................................................................................................................................
Раннее утро в Кампале.
Уткин проснулся и сидит, закутавшись в какую-то неясного цвета ткань, на корнях баньяна и пьёт горячую воду, которую на костре в консервной банке подогрел ассистент. Мальчишки уже куда-то убежали.
Уткин обращается к ассистенту: - Послушай, ты всё-таки можешь мне объяснить, где она?
Ты же понимаешь, Валя (кажется, он впервые обратился к помощнику по имени), что я не могу с ней связаться.
Валентин смущённо: - Я бы, конечно, никогда себе не позволил, но если Вы, Алексей Игоревич, настаиваете... Она же не могла жить в палатке? Сами понимаете, здесь ей ни душа, ни гардероба, ни, извиняюсь, биде…
А женщина она видная, красивая, белая к тому же. Уехала она.
- Уехала? Куда?
- К какому-то Саланге. Понятия не имею - кто он, но не волнуйтесь.
Анну не обидит, поскольку человек он хороший, благородный, добрый.
Мне даже денег оставил и сказал, что полиция меня трогать не будет, если я тихо вести себя буду.
- И много он тебе денег дал?
- Да не так чтобы много, - замялся Валентин.
- И всё же?
Валентин потупился. - Четыре тысячи всего.
- Шиллингов?
- Ну почему шиллингов. Долларов.
- Четыре тысячи долларов? Тебе? - изумился Уткин. - Но за что?
- Просто так. По доброте душевной. Видно, я ему чем-то понравился. Так он сказал.
Этот господин как раз в холле гостиницы был, когда я с чемоданами возился, вещи упаковывал, а Анна в это время сильно кричала на администратора, плакала даже.
Не хотела она уходить из отеля.
Ну, тут мистер Саланга и подошёл ко мне. Он спросил, кто мы такие и что здесь делаем?
Я ответил, что мы туристы из России. И что нас несправедливо выгоняют из отеля.
На это он ответил, что восхищается Анной и нашим мужеством в этой ситуации и что готов нам помочь.
Потом он спросил, не нуждаюсь ли я в деньгах. Ну я и ответил, на всякий случай, что вообще-то нуждаюсь.
Я ведь не мог быть точно уверен, что встречу Вас.
Тогда Саланга спросил, сколько я хочу? Я подумал, что если Вы не появитесь, то для того, чтобы выбраться из этой страны, мне потребуется никак не меньше 3000 долларов. Вот я и сказал, что 4000 меня бы устроили. Саланга ответил, что 4000 долларов очень большая сумма, но поскольку он человек благородный и знает толк в истинных ценностях, то готов мне дать эти деньги. Он открыл свой чемоданчик и действительно отсчитал ровно 4000. Более того, велел своему бою принести мне палатку, что мальчишка и сделал очень быстро.
Очень добрый человек и очень любезный.
- Ну хорошо, а что Анна?
- Потом мистер Саланга подошел к Анне. Он отозвал её в сторону, и они о чём-то поговорили.
Анна перестала ругаться и плакать. Она подошла ко мне и дала клочок бумаги с местным номером своего телефона. Наверное, мистер Саланга дал ей телефон. Она велела передать Вам этот номер, сказала, что Вы можете ей позвонить, когда будете готовы улететь, и что в любом случае она всегда будет Вас и детей помнить и любить, и затем она села в машину с Салангой. Бой погрузил все её чемоданы и коробки в другую машину.
И они уехали. Больше я ничего не знаю.
————
Фака появился часов в 8 утра. Без своего бессменного чёрного костюма и кожаных туфель.
На нём была цветная рубашка навыпуск с короткими рукавами. Он был весел и принёс своим клиентам печёную ещё тёплую курицу и термос с каким-то приторно-сладким напитком.
Прибежали дети. Они вернулись не с пустыми руками. - Пап, трофеи принесли!
- Глеб достал из-под футболки брикет йогуртов и пачку галет.
- Где взял? - удивился Алексей.
- Он стырил в лавке на перекрёстке, - гордо за брата сообщил младший Борис.
- Вот настали времена, - подумал Уткин, что даже и отругать-то не удобно. -
Осторожнее надо, - только и сказал он. - Мне вас из полиции выкупать дорого обойдётся.
Жить стало немного веселей.
Но настоящим сюрпризом стал телефон, который принёс гид.
В телефоне была местная симка, можно было выйти в интернет и позвонить хоть на местные номера, хоть в Россию. Радостный Уткин чуть было не расцеловал Факу. И дал ему 200 000 шиллингов.
Первый звонок он сделал жене.
Трубку долго никто не брал, потом незнакомый женский голос что-то сказал на певучем луганда.
- Ду ю спик инглиш? - спросил Алексей. И после молчания передал телефон Факе.
- Поговори с ней. Попроси к телефону мою жену. -
Фака стал что-то быстро говорить. Потом, выслушав ответ, выключил телефон.
- Это была Нади. Сказала, что она горничная Анны. А сама Анна сейчас занята на утренней церемонии Ассамблеи Бога. Она обязательно перезвонит, но не раньше чем завершится её посвящение.
- Что ещё за чёрт? Что за посвящение? - прорычал Уткин.
Фака пожал плечами. - Наверное, она решила стать членом общины Ассамблеи.
Следующий звонок Алексей сделал своему пилоту Гоше.
Тот сразу взял трубку и искренне обрадовался, услышав голос патрона.
- Боже мой, Вы живы, Алексей Игоревич? Где Вы?
- Где-где? В дерьмовой Уганде, - зло ответил Алексей с ударением на последнем слоге.
- Ты чего, не летишь за мной что-ли?
- Куда лететь? Уганда закрыла границы и ни один самолёт не пускает.
Я нахожусь недалеко от вас в Могадишо.
- А где это самое Могадишо? Далеко?
- Ну, примерно в полуторе тысяч километров от Кампалы. Мы на нашей военной базе.
Вы можете добраться до Сомали?
- Полторы тыщи? Это же не так и близко. Не знаю. Но я решу этот вопрос. Будь на связи.
Следующий звонок Уткин сделал в Москву.
- Валечка, Уткин звонит. Сергей Викторович у себя?
- Здравствуйте, Алексей Игоревич, - обрадовалась секретарша. - Сергей Викторович на заседании правительства. Ему передать, что Вы звонили?
- Да, передай, что я тут застрял в Кампале в Уганде, надо как-то выбираться. Запиши мой номер телефона и соедини меня с Лавровым, как только он освободится. - И Уткин продиктовал номер.
Затем Уткин позвонил в газету.
Секретарша соединила его с главным редактором Сугробовым.
- Привет, Саня, как там у нас?
- Всё в норме вроде. Печатный тираж упал, конечно, из-за карантина. Так он у всех сейчас упал, зато позиции сайта в интернете бьют рекорды. -
После этого Сугробов коротко посвятил шефа в ситуацию в стране.
- Закрываемся и мы потихоньку, так что ты там кончай охоту и поспеши в метрополию.
Да, вот ещё, вчера звонил Суслик, расспрашивал, где ты и когда вернёшься.
- А ты что?
- А что я? Ответил, что понятия не имею, где ты, но что на неделе будешь на месте.
- Это ты правильно сказал. А чего он звонил, не говорил?
- Нет. Я пытался выяснить, но на то он и Сусел, чтобы выскальзывать из рук. Покрутил туда-сюда и смылся. -
Оба рассмеялись.
- Кстати, Лёша, инсайт есть, завтра дед объявит всеобщие «каникулы».
- Так, и что?
- А то. Что полетит всё скоро к чертям, я так думаю, через пару месяцев, а то и раньше, сам понимаешь.
Они там сперва выждут, а потом спасать страну начнут, то, что само к тому времени не сдохнет, подберут.
- Вот гиены. А денег они не просили?
- Пока нет, но ты же понимаешь…
- Слушай, Саня. Я, похоже, немного подзастрял здесь в Уганде, только это сугубо между нами. Знать никто не должен, надеюсь, Петрушкин подсобит. Он мне должен кое-что, так что пускай отработает.
- А Дед знает?
- А хрен его знает, что он там знает... Если и не знает, через час или через день узнает.
Добрые люди доложат. Вот и беспокоюсь.
- Ладно, не бери в голову. Прикрою. Могу направить следы в сторону. Намекну, что ведёшь переговоры с Нэйшен Медиа Групп о покупке пакета EastAfrica. Он тогда всё простит.
- Подожди. Не торопись. Тут пока не очень понятно.
Может, мне придётся выбираться через Джубу, а, может, и через Найроби, вот тогда я этой версией, действительно, прикроюсь.
В общем, я тебя держу в теме, буду звонить. А ты там руку держи на пульсе.
Анна позвонила только часов в 12, когда уже встал вопрос о ланче.
- Лёша, ты где шатаешься? Ты даже не представляешь, как я нанервничалась, - томным голосом сообщила она. - Как дети? Где вы?
- Нормально всё, - буркнул Алексей. - Сама-то как? Я тут чего-то не понял.
Какой-то Салага, какая-то Ассамблея... Ты вообще можешь мне разъяснить?
- Лёша, ты успокойся. Я в хороших условиях. Мистер Саланга - очень богатый бизнесмен из Джибути.
Он так был любезен, ты не представляешь. Он мне очень помог.
Такой замечательный, такой обходительный. Я хочу, чтобы ты с ним обязательно познакомился.
- Ну, хорошо, - сказал Алексей, успокоенный участью супруги. - А что там с богом?
Утром мне сказали, что ты на какой-то рафсане. Это ещё что за херня?
- Лёша, это не херня. Это такой важный древний ритуал соединения духовной энергии с энергией Млечного Пути. Мистер Саланга предложил мне поучаствовать в этой церемонии, и я так счастлива, что согласилась.
Мне сейчас так легко! И так необыкновенно свободно. Вот только теперь я чувствую себя по-настоящему счастливой женщиной. Потом, когда всё это закончится, я тебе всё подробнее расскажу.
- Ну, хорошо, Ань. У тебя, как я понимаю, крыша над головой есть, еда тоже есть, и есть моя карточка для приобретения маленьких удовольствий. А вот у меня ни хрена нет. Даже жрать нечего. Да и с пацанами непонятно, что делать. Они тут уже подворовывать немного начали.
- Милый, ты не волнуйся, я хочу, чтобы ты был так же счастлив и так же свободен от проблем, как и я.
Тебе сейчас нелегко. Но я сегодня же поговорю с господином Саланга, и он что-нибудь придумает.
В это время на мобильник Алексея прошёл параллельный звонок. Номер был знакомый.
