«Не к ночи такие разговоры, Санюшка... Завтра будет день - расскажу! Давай-ка лучше чай с вареньем пить... Ты какое будешь, клубничное или смородиновое? Я и ватрушку для тебя испекла...» говорила примирительным тоном старушка, приседая на корточки рядом с внуком, помогая складывать в картонную коробку оловянных солдатиков... Мальчик лет пяти спать не собирался, в обиде надувал губы и требовал рассказать ему страшную-престрашную историю про оборотней и вампиров, которые, несомненно, жили во времена старушечьей молодости...

Вечер уже затенил двор и песочницу в углу под старой яблоней... Умолкли птицы... Село на высоком берегу реки погружалось в темноту, затихало, и пострелёнок, напившись чая, начал зевать...

Бабушка взбила пуховую подушку для внука, расправила байковое одеяльце с голубыми цветами по углам и перешла от уговоров к хитрости... « Ну что ж, - говорила она, - раз ты не хочешь ложиться в постель, значит Васька займёт твоё место... А тебе придётся на кошачьей подстилке спать..! Заодно и мышь поймаешь, которая ночами ворует хлеб!» Кот, будто бы подыгрывая старушке, тут же запрыгнул на кровать и, потоптавшись немного, свернулся там калачиком. Малыш, взглянув на кошачью рогожку у печи, чуть помедлил, не желая выдавать своё беспокойство от предстоящей встречи с мышью, и медленно пошёл к постели... Обняв там кота, успокоился, и уже по-доброму спросил: « Бабуль, а Васька-то не проспит мышь? Смотри, как он крепко заснул..!» Старушка улыбнулась, присела рядом, уверила внука в кошачьей бдительности и, поглаживая вихрастую голову, стала петь колыбельную песню... «Баю, баюшки, баю... Не ложися на краю..! Придёт серенький волчок и ухватит за бочок... И потащит во лесок, под ракитовый кусток...» Глаза у мальчика слипались, дыхание становилось размеренным и плавным... Он придвинулся ближе к стене, поджал ножки, затих и стал смотреть свой удивительный сон...

 

Среди ночи кто-то лизнул его щёку, и мальчик проснулся... Рядом с кроватью на задних лапах стоял волчок, размером с кота, и, держа в одной передней лапе маленький фонарь, другой манил его куда-то... Глаза у волчка сверкали перламутровыми пуговицами, и белая манишка на его груди казалась малышу обыденной волчьей одеждой... Вокруг волчьего фонаря кружились ночные бабочки, а тени от них бегали по всей комнате, будто играя в догонялки... Волчок был совсем не страшный, кукольный, мягкий, словно сделанный из расплетённого шерстяного носка... Он взял мальчика за руку, помог слезть с постели, и они пошли, как старые приятели, по переулку к реке... Под яром, у самой воды росла большая ракита... Она, свесив свои расплетённые косы над зеркальной гладью, представала перед малышом доброй волшебницей, присевшей отдохнуть на берегу... Вместе с волчком малыш стал спускаться вниз по узенькой тропке, извивающейся среди полыни и лебеды...

Вдруг ночной путешественник поскользнулся на сырой глине, выпустил из руки волчью лапку и покатился кубарем вниз прямо в ракитовые заросли. Дерево подхватило его на лету гибкими ветвями, закружило, как мать ребёнка, и, опустив аккуратно на песчаный берег, замерло... Мальчик отряхнулся, присел на камень под ракитой и стал смотреть, как бежит вниз взволнованный его падением маленький волчок... Фонарик прыгал по земляным выступам... Где-то в темноте охал и ахал его серенький друг... Ночь была тиха и безлунна, только звёздочки перемигивались друг с другом в высоте...

Потом они сидели вдвоём на берегу, обнявшись, как старые друзья, смотрели на сонную реку, молчали, и малыш думал: - «Отчего это все считают волков злыми..? Вовсе они не злые, а даже наоборот - добрые и заботливые... Как же хорошо здесь под ракитой... И домой совсем не хочется... Так бы и остался здесь жить..!»

Ночь всё не кончалась... Над рекой мимо друзей проплывала белёсая дымка... Прохлада гладила мальчику лицо, и щекотала ухо волчья шерсть... Потом волчок засобирался куда-то, засуетился, схватил свой фонарик и, не попрощавшись, исчез... Малыш не обиделся на него, но решил, что завтра непременно найдёт сбежавшего друга, и они опять пойдут по крутой тропинке к реке, чтобы сидеть там на берегу и смотреть на мигающие звёзды... Ракита качала кудрявой головой и гладила мальчика по вихрам, будто одобряя его решение, и тот, повозившись немного, уснул под её кроной...

 

Подойдя к детской кровати, старушка поправила на внуке одеяльце... Поцеловала в лоб и прогнала кота Ваську, который устроился на подушке, словно друга, обняв лапами ребёнка: - «Ишь ты, дармоед! Только и знаешь, что мурлыкать! Иди, мышь лови..!»