Базарный день. 
Так людно - то ли - праздник.
Босяги чутко ждут - авось нальют.
Вдруг возглас, как напыщенный урядник:
Хватай! - сегодня правду раздают.

На том углу, где ларь вчера стояла,
Где дохлых мух еще не разгребли,
Вчера еще селедкой торговала,
Орет торговка: -Правду завезли!

И развернулась вспять толпа людская,
Завыл в подножьи праздничный бульвар.
Свой сытный ужин сладко      предвкушая, 
Торговка ждет неслыханный навар.

И челядь, и бомонды, и в мундирах
Смешались все.
Прохода не дают.
Болезненных и тихих - да с разбегу
Об землю. Сами
В очередь встают.

- Мне дай три пуда,- толстая купчиха
Пихает правду в кожаный мешок.
- Сюды налей, - подставил кум 
Бутылку
И отхлебнул довольный, сколько смог.

Звенят гроши, не ошибившись разу.
От упоенья правдой блеск в очах.
Иной сожрет ее от пуза, сразу,
А кто-то помаленьку, при свечах.

- По карточкам, - галдят, - тут всем отпустят?
- По льготам! - я ж гражданской инвалид!
- Я многодетный! Пусть вперед пропустят! -
Боярыню протиснуть норовит.

Шумы и драки тут же разгорелись.
Под гомон правдоищущих обид.
Уже за правдой вор открыто лезет,
Уже купчиху треплет инвалид.

А за угольем, в обветшавшей стежке,
Ссутулившись, мальчонка ждет отца.
Зажав в руке поднятый с лужи грошик,
Он отпускает правду. В небеса.

Сегодня он купил себе синицу,
Он за нее на верфях жил весь год.
С улыбкой он извлек из клетки птицу,
И отпустил на волю - пусть поет.