Не сотвори себе кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею; да не поклонишися им, ни послужиши им.

 

Тихо вечность течёт в церкви звонницы век,

Светом мягким наполнят златы купола.

Всхлынут волны и падают камнем на брег,

Наполняя безумием чьи-то слова.

Без желания душу прикаять, простить,

Жизнь ведя так стремительно вниз и на ноль,

И, жалея себя, всё стараться любить,

В сердце идол язычника греет лишь боль.

Не крестясь и без веры идти на поклон

Силам тьмы, что рвут душу века и в куски.

И не видеть огня, что есть в свете икон,

И сжимать свою сущность в большие тиски.

Променяв Бога, ангелов, радость и твердь

На подложные ценности бесов земных,

Обрекаешь себя на тяжёлую смерть

На дороге безбожья слепых и глухих.

Только вспыхнет искрою спасения миг,

Как от страха сжимаешь ты слабостью грудь.

И в глазах только беса рогатого лик,

И от этого сразу становится жуть.

Но Всевышний жизнь щедро однажды нам дал,

Чтобы с верой спасенье найти для души,

Чтобы в радости грусти найти счастья бал,

Чтобы глас Его слышать и в полной тиши.

У язычных философов – гонор в словах,

Ты найдёшь в них движение с края на дно,

Будет только сильнее болеть голова,

Им понять, где есть выход, увы, не дано.

Чтобы жизнь свою грешную в раз изменить,

Нужно с тягостью лет вдруг того захотеть,

Век всё бережно помнить, ничто не забыть,

И глазами чужими на жизнь посмотреть.

И запомните: вечность - есть только душа,

А любовь – это чувство, чтоб радость дарить,

Не страдать, жизнь всю смысла лишив, закружа,

Веру, Бога нам нужно иметь и любить.

И не мучайтесь, спрятав в страданье глаза,

В этой жизни не веря уже ни во что,

Пусть и страстью на них есть огонь и слеза,

Моисея завет “от” прочтите и “до”.

Грешен тот, кто вдруг в жизни кумира возвёл

Хоть на суши, хоть в водах, хоть на небесах,

Выгнав Бога, вмиг беса он в душу привёл,

Лож посеял в себе, и тревогу, и страх.

Только Он ведь всесилен и всех нас простит,

Вас и, может, меня вот за эти стихи.

Вы смиритесь, тогда щедро Он наделит

Тем небесным лекарством от вечной тоски.

А смиренье - не значит, что жизнь положить

Только в муки, страданья, лелея мечту.

Нужно помнить то вечно и счастливо жить,

Заполняя реальностью всю пустоту.

А любая любовь – это есть навсегда,

То не в силах никто никогда изменить.

И её не забыть, хоть проходят года,

И ёё не пытайтесь Вы боготворить.

А не мне Вас, поверьте, ведь жизни учить,

Что пишу я, прочтёте и сами из Книг.

Вы сходите лишь в церковь, обломится нить,

Что мешает, и светлый придёт чуда миг.

Вы, наверное, в жизни не знали своей,

Быть что значит любимой и нужной, женой.

Эти мысли Вы гнали, как гору чертей,

Так смирившись, наверное, с тяжкой судьбой.

А, замкнувшись в поверье значенья тех мук,

Вечно гоните прочь всё, что есть на пути.

Лишь на миг ощутив вдруг тепло чьих-то рук,

Сами сможете Вы здесь себя и спасти.

Было время, и тоже я глупо так жил

В том болоте с надеждой, умом и мечтой.

Не любили меня, да и я не любил,

Но не было ни сил, ни желанья на бой.

И я веру с душою поглубже заткнул -

Так, что не ощущал я, где топь, а где брег,

Думал – лучше не будет, законченный пул,

Но всё ж силою веры нашёл выход в свет.

Вы совсем не узнали ведь в спешке меня,

Испугались, однако, что идол уйдёт.

Но ведь проще вариться в бессилье огня,

В лик чем верить Христа и в то, что повезёт.

Знаю я, что накликал презренье к себе

И в огне плавкой ртути чертей променад.

Породил в Вас сомненья, надеюсь, теперь,

Новой сути рождения странный заклад.

Тонким знаком, что вера уж есть на пути,

Чудным символом ангела счастья с небес,

Что к нам призван чтоб души всех верных спасти,

Им пусть будет на шее святой русский крест.

Болью жуткой тоски тут придёт дикий стресс,

Но душа – это вечно, а жизнь коротка,

И пусть сгинет трусливо испуганный бес

Под той мощью святой Иисуса Христа.

 

(Сентябрь 2008)