Поэт и критик в отпуске (Межвидовое)
Реальный случай (правда, чуть иной),
мне послужил "за точку" отправную.
А дальше — по ухабам, не впервой,
с повернутой к "Сапсану" головой,
с мечтой вскочить в дрезину прицепную...
Самоэпиграф
Чужая воля. Техники канкан.
Гляди, уже берут под белы руки —
за авторское право вяжут, буки,
а ты уже замыслил ехать в Кан,
со сменой платьев, ну и вин — от скуки.
Билет достал я только до Ухты,
не знаю даже где это, без карты,
но настроенье бодрое: хоть в Спарту,
куда угодно, кроме Воркуты.
А что? Я путешественник азартный.
И вот сошлись они в одном купе:
поэт и критик, уксус и маслина.
Играли в буриме, аж закипел
ошеломленный воздух, и фраппе
привиделось, увы, неисполнимо.
Вдруг критик возопил: да ты хитрец,
без денег, говорил, не в тему рифмы,
я все отда́л, а ты рифмач то рыхлый,
чужое тянешь, вижу, я ведь чтец
со стажем, я в редакции не дрыхну!
Во это "поглядим — непобедим",
"звучал — причал" читал недавно, помню,
поэта Пупкина стихи эти, разгромный
писал на них разбор... Да, не гляди!
Твой взгляд мне страшен, как каменоломня...
Ссадили их на станции, в степи
затерянной. Был критик очень слабым
физически, поэт же злой и храбрый,
когда о рифмах мысль его кипит,
но отходил, а тут ещё ухабы.
Они плутали, но в конце пути
им удалось добраться до сторожки,
всю ночь молчали, не вкусив ни крошки,
а на рассвете критика простил
поэт отходчивый, присели на дорожку —
и в санаторий к полдню добрели,
где отдыхали без стихов, но с толком,
июль и август. Критик, правда, волком
на Пупкина глядел, мол, упыри,
поэты эти, и купил двустволку.
