Истина

А для меня давным-давно

нет ни вождей, ни менестрелей.

А что же истина? Зерно?

Ее посеяла в апреле

не в почву – в слякотную зыбь

у края личной Ойкумены

под мантру: «Что ни сей, ни сыпь –

заколосится непременно».

Но ей и прорастать-то лень,

а может, не хватает силы,

хоть волхвовал усталый Лель

и трубадуры голосили

над ней, а может быть, по ней,

в своих талантах разуверясь.

Нет стебля, значит нет корней,

и убежденья – просто ересь,

ну а вожачество – вдвойне,

искусство хитрого паяца.

И дремлет истина в зерне.

И не желает просыпаться.