Истина
А для меня давным-давно
нет ни вождей, ни менестрелей.
А что же истина? Зерно?
Ее посеяла в апреле
не в почву – в слякотную зыбь
у края личной Ойкумены
под мантру: «Что ни сей, ни сыпь –
заколосится непременно».
Но ей и прорастать-то лень,
а может, не хватает силы,
хоть волхвовал усталый Лель
и трубадуры голосили
над ней, а может быть, по ней,
в своих талантах разуверясь.
Нет стебля, значит нет корней,
и убежденья – просто ересь,
ну а вожачество – вдвойне,
искусство хитрого паяца.
И дремлет истина в зерне.
И не желает просыпаться.
