Тот, кто стоял на вёрстке земных наших судеб ...
Тот, кто стоял на вёрстке земных наших судеб,
Когда издавалась глава моего бытия, -
Был разгильдяй: то запьёт, то о смысле забудет.
Иначе ведь то, что творится, понять и нельзя.
Он не фанат был отладки печатного пресса.
Нимб его тускл был как в сумерках свет ближних фар.
Только я знаю и верю – не без интереса
Бог пролистает и жизни моей экземпляр.
Сам я строитель жутчайших своих темниц.
Нар – тех, с которых не видно и звёздных искринок.
То, что задумано было романом на тыщу страниц,
Стало брошюрою из чёрно-белых картинок.
Может быть даже подарок, а вовсе не кара
Этот из глав, строк, абзацев бардак.
Мне бы с тем самым верстальщиком выпить нектара
И, захмелевши, как друга спросить: «Что ж ты так?»
Когда издавалась глава моего бытия, -
Был разгильдяй: то запьёт, то о смысле забудет.
Иначе ведь то, что творится, понять и нельзя.
Он не фанат был отладки печатного пресса.
Нимб его тускл был как в сумерках свет ближних фар.
Только я знаю и верю – не без интереса
Бог пролистает и жизни моей экземпляр.
Сам я строитель жутчайших своих темниц.
Нар – тех, с которых не видно и звёздных искринок.
То, что задумано было романом на тыщу страниц,
Стало брошюрою из чёрно-белых картинок.
Может быть даже подарок, а вовсе не кара
Этот из глав, строк, абзацев бардак.
Мне бы с тем самым верстальщиком выпить нектара
И, захмелевши, как друга спросить: «Что ж ты так?»
