Девяностые

С борцами за парламентские кресла

сомкнулись обдиралы и каталы,

смеялись: «Ну куда же ты полезла?

Что, открываешь в прошлое порталы

таким же допотопным, безутешным

идеалистам или идиотам?

Мечты все те же, лозунги все те же…

Надеетесь, что вас поддержит кто-то?

Те самые, от молота и плуга,

опять проложат вам дорогу к трону?»

К обеду – хлеб и макароны с луком,

а к ужину – без лука макароны.

Селедка на ругательной газетке

нарезана – у Кольки нынче днюха.

Депрессия заходит по-соседски –

не угощаться, лишь глядеть и нюхать.

За стенкой телек во хмелю шаманит –

героев превращает в негодяев.

Под импортную «Money, Money, Money…»

мы увлеченно до зарплаты тянем,

зато теперь все правильно и ясно,

теперь и перспективы есть, и цели:

свалить из Краснодара на Аляску,

купить «аляску» и немного мяса

и, если повезет, – на кухню телек.

Все дорожает. Мы – подешевели.

На полке – запыленные дипломы,

поверх дипломов зубы мы положим,

но думать будем только о хорошем.

А ну поведай, телек: нынче кто мы?

Он – в тему: «…Птицы вольные отныне,

и счастье рядом, потерпите только!»

С небес взирают предки крепостные

на легковерных, чокнутых потомков.