«Фита» и «Веди» («Фёдор Васильев»)
Крупица смысла есть и в бреде…
Две буквы вот: «фита» и «веди»,
На самом краешке холста,
А остальное – красота.
А остальное – синь и дали,
Улыбка – спутница печали,
Светлее света облака,
Живая лента ручейка,
Прохладный луг, умытый ливнем,
В роскошестве грозово-дивном,
Оттенки средней полосы
В любой из капелек росы…
Язык пейзажа лапидарен:
Вот пар от мартовских проталин -
Примета оттепельных дней,
Путь – нет печальней и длинней -
Неодолённая дорога,
Душисто-прелый запах стога,
Рябь расплескавшихся небес,
Снег, что едва с пригорков слез…
Под перепевом из Калама
Уже своя, родная, драма,
Свой неуют и горький путь,
Сдавивший изморозью грудь.
На лужах – утренника иней,
Конечность форм и вечность линий,
И безысходность, и тщета,
И те же: «веди» и «фита»…
