Скоморохи из Дураково.

Костёр разгорелся, искры салютом так и скачут так и летают. Дед Нечай подбросил в огонь суковатую корягу и продолжает свой рассказ:

- Была одна история, мой дед её рассказывал, а ему - его дед. Была в верховье нашей реки Яхоры деревенька под названием Дураково, а рядом совсем, только лес перейти, стояло село Умново. Предание о том, почему деревня была названа Дураково до нас не дошло, но жили в той деревеньке люди презабавные.

- Да какое предание? – закричал Мишаня, внучок деда Нечая. – Дураки, значит, в той деревне и жили, оттого и название такое. Всё просто.

Ребятня, сидевшая у костра, громко рассмеялась, только искры ярче вспыхнули над костром и высоко взвились вместе с золой, достигая в синем небе серебряного мерцания звёзд.

- Ты, Мишут, не спеши свои соображения-то высказывать, не спеши. А слухай дальше, что сказывать буду. Так вот, значит Дураково и Умново совсем рядышком стояли, вёрст семь их разделяло, не более. И как большой праздник, так в селе базарная площадь оживала. Чего только не привозили из окрестных деревень. Мёд бочками, щепного товару уйма и резного и расписного, валенки красоты-теплоты не обыкновенной, и полотна яркие домотканые, да и скотинкой домашней торговали и птицею. А из Дураково помимо валенок и посуды деревянной крестьяне ещё разносолы разные привозили, бублики и кренделя сахарные, леденцы на палочке – петушки значит, яблоки печёные, мочёные и пирогов видов семнадцать, не меньше. Любили и умели бабы в этой деревне стряпать.

- Вот все бы такими дураками были… Да они самые что ни на есть трудовые люди. Разве дураки смогли бы щепным промыслом заниматься, или валенки катать? Да ни в жисть. Они только и могут, что на паперти копеечку просить.

- Ладно тебе, Ероха, юродивых ругать – вступился за блаженных Мишаня. - Они ж не по собственной воле дурачками стали, от рождения поди, или по психической какой болезни. Вон у Матрёны Сорокиной Петюня, сынок ейный, таким отчего стал? Так она ещё до его рождения на дороге запнулась, в колею животом упала. Матрёна-то вдова солдатская и Петюня у неё дурачок один, тяжело ей, поди, горемычной и хозяйство на себе тащить и безумного Петюню кормить, одевать. Ужо он не шаромыжник какой, а свой, но не пригодный для труда человек. Так что зря ты, Ероха-пустобрёх, про копеечку-то сказал.

Ребята зашикали на Ероху, дед еле угомонил расшумевшихся мальчишек и продолжал:

- Так вот на чём это я остановился? А вспомнил. Мужики из Дураково Потеха Иванов сын, Ёр Скоморох и Шумило Дунай выкатывали в центр базара небольшой ящик на колёсах – раёк значит, и сзывали народ скоморошьи прибаутки послушать, сказочным показным действом насладиться:

«Гости желанные, званные и незваные!

Худые и тучные, весёлые и скучные!

Все скорей спешите к нам!

Рады будем всем гостям!»

Ребятам рассказ старого деда нравился, щёки от костра заалели, глаза заблестели. Они слушали со вниманием, лишь изредка вставляли возгласы удивления, или хихикали в ладошку.

Дед Нечай иногда останавливал рассказ, и медленно ворочая палкой горящие угли, как бы вглядывался вглубь огня.

- Итак, дураковские скоморохи смешили народ, а рядом их бабы в единый миг распродавали сладости. Каждому хотелось отведать медовых пряников или засахаренных груш и яблок. Ребятня мелким горохом рассыпалась между рядами людей, собравшихся на занятное зрелище и у каждого мальца в ладошке было по «петушку». Над базарной площадью широкой волной прокатывался то людской оглушительный хохот, то на него серебряным эхом отзывался детский, звонкий смех.

Нечай разворошил по бокам, начавшего ослабевать, костра горячую золу, посовал в неё картошку и развивает свою мысль дальше:

- Возле райка было громко и весело.

Мимо народного сборища вразвалку шёл сельский староста Суемудр, за ним гуськом шествовала семья местного попа Пахома Лазарича, сам поп с попадьёй, поповичи и поповны и маленькие шаловливые поповята. Вся эта компания шла размеренным шагом, на толстых лоснящихся лицах старосты и попа мигали бегающие хитренькие глазки. Глава поравнялся с театральным ящиком и вслух напыщенно промычал:

- Нонче опять дураки со своим шутовским балаганом пожаловали. Может с них больше плату запрашивать? Вон сколько народу собралось.

Пахом в ответ:

- Эх-х-хе. Чего с дураков взять?

Тут скоморох Шимило Дунай услышал, о чём толкует староста с попом и, не будь дурак, заголосил на всю площадь:

- Развернись большой базар,

распродай быстрей товар, -

поп с главой от злости

«моют наши кости».

И мечтают с нас содрать

шкур немного – сорок пять…

Что с нас взять-то, дураков?

Кроме пары кулаков

и долблёной шкуры

с поротой фигуры?

Эй, народ, иди сюда,

вам не будет здесь суда,

поведаем как барин

свою думу «варит».

Как прикинет, что да как

дело сделает дурак,

ну, а он возьмёт барышик, -

нос поднимет ещё выше…

Мы же снова – дураки,

получаем тумаки…

Народ смеялся до коликов в животе. А Суемудр покраснел до самых ушей и погрозил скоморохам кулаком. Ну, мол, попадётесь мне на глаза, я вас проучу.

Дед Нечай прищурил правый глаз и продолжает:

- Вроде обидно про людей говорит скоморох, но они смеются, знают, что дурак не тот, кого дураком называют, а тот, кто им на самом деле бывает. Да и вообще, русский народ охоч до шуток-прибауток, и слушать любит и сам рассказывает.

Мальчишки перекатывали картошку из остывшей золы в горячую, протыкая небольшой щепицей, пробовали на готовность. Было видно, что компания возле костра собралась не впервой. Лето выдалось тёплым, урожайным. Люди убирали в закрома добрые припасы на зиму и были этому очень рады. И даже иногда отпускали ребят с дедом Нечаем на вечерние посиделки у костра.

- Нет, дед Нечай, ты чего-то не договариваешь. Говори взаправду, кого раньше дураками называли?

Но Мишуту перебил Трофимка, мастера-ложечника Фёдора старший сын:

- Не бузи, Мишка. Не понял разве? Дураками раньше простых людей называли, потому что прав никаких не имели. Только на базарах скоморохи и потешали народ прибаутками, вставляя в небылицы правдивые истории. А ещё в сказках, помнишь? Если Иван-дурак, то значит сын простака, а коли Иван-царевич – сам понимаешь, о царском сынке сказка или о князьке высокородном.

- Сын простака да сын простака… - не унимался Миша, - если простой, то значит на великие дела не способен? А только землю копать и щи лаптем хлебать ловок, так что ли? Ну, вот скажи, кто барские терема строит, сказочной резьбой украшает? Наш простой мужик. А кто по Волге пароходы и баржи пускает? Наш простой мужик. Бояре только пользуются всегда тяжёлым и творческим трудом простых людей, а сами в большинстве своём только книги читают, наряжаются на западный манер, а своими руками и ничегошеньки-то сделать не могут, а только приказывают, да наказывают... Так, кто скажи из них созидатель: мужик или барин? Вот то-то. А я горжусь тем, что я сын, внук и правнук трудового человека, и многое смогу сам в этой жизни сделать.

Костёр догорел, дед обугленной палкой тормошил ещё тёплую золу. Ребята за обе щёки уминали печёную картошку, каждый о чём-то думал. На перепачканных золой лицах светились озорные глазёнки, в которых играли крохотные огоньки. Словно искорки от костра случайно в них залетели да там так и остались.

Нечай лукаво улыбнулся, а про себя подумал: а мальцы-то в разум входить начали, вон как рассуждают. И вдруг вскочил ровно ужаленный:

- Эх, дурак я старый, давно в деревню пора, коза-то не кормлена.

21.06.2020