ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
Судья вторые сутки приговор
бубнит себе под нос.
На лицах скука.
Был на язык мой адвокат остёр,
но всё-таки процесс, увы, профукал.
Не в этом зале было решено,
что я виновен.
Так велели "боги"!
Противиться им глупо и смешно,
но я старался, жалкий и убогий.
Сухим рыданьем рвался из груди
мой монолог,
продуманный и длинный —
последняя попытка убедить
бездушный нож взведённой гильотины.
Я что-то нёс про бизнес,
про завод,
где вскоре остановится работа...
Судья зевал, всё зная наперёд.
К финалу шла игра в одни ворота.
И каждый в зале знал — навет и ложь,
что суд неправ,
но в том и драма судеб,
что если ты вины не признаёшь,
то шанса на УДО потом не будет.
Легко сказать: "Не бойся, не проси!"
Уж лучше стать
послушным и лояльным,
теперь мне надо жить в иной Руси,
которая зовётся Зазеркальем.
Узнав о сроке, зарыдает мать,
и постареет
лет на десять разом.
Я мог бы Цицерону фору дать,
но для меня конвой уже заказан.
И понесутся долгие года...
Свобода!
Беззаботный и рисковый,
ей цену ты узнаешь лишь тогда,
когда тебя закроют на засовы.
Напрасно жить, судьбу свою кляня!
А может, это зна́мение свыше,
и кто-то вразумить решил меня,
чтоб вёл себя немножечко потише?
И вознося упрёки небесам,
в которых много горечи и мата,
я верую!
... Теперь я знаю сам,
как без вины стать можно виноватым.
