Казнь

Он восходил – внизу была толпа

В тяжёлом захмелевшем недвиженье,

Здесь, у подножья царского столпа

Ждала крови, и мстящего глумленья.

 

Он поднимался в небо. Бунт страстей,

Изведавший в последней парадигме,

Их дьявольски хохочущих затей,

Принявшие извратные изгибы.

 

Вот эшафот, и вот его палач,

Он друг ему и побратим по крови,

От всех сомнений исцелитель-врач –

Топор в руке, насмешливые брови.

 

И вот он Миг – в торжественном рывке –

Вселенная закрыта и открыта –

Душа освобождается в прыжке –

И плоть осиротевшая забыта.

 

И обнажают тело без стыда,

Кладут на плаху руки, ноги врозь,

И отрубают всё и навсегда,

И боль взрывает бесовскую ложь.

 

От бесов ложь – вся эта тишина,

Пронзящая, гнобящая людей,

И эта сатанинская страна,

Родившая кровавых палачей.

 

Есть только Боль, и только Человек,

Есть только одиночество в ночи

Поганый стыд навек его облек,

И дал от сокровенного ключи.

 

В позоре диком – нет ни рук, ни ног –

Кровавым извивался червяком,

И дух метался, и никак не мог

Проникнуть в смерть спасительным прыжком.

 

И кровный брат не выдержал – и сник.

Последний взмах – и пала голова.

Вселенную пронзивший дикий крик,

На взлёте смолк – и вздрогнула толпа.

 

Палач поднял преступную главу,

Толпа взревела, жажду утолив.

Душа была свободна, наяву,

Увидев смерть, Вселенную смутив.