РОГОНОСЦАМ
 
 Ты не глумись, приятель, над нежной женскою душой
И вепрем лютым не скрепи, своими клыком железным
Как будто стая лютых демонов, кружится над тобой
А ты пытаешься сразить их, своим гневом бесполезным
Что может робкое дитя порока, в этот тайный час
Лишь стон моленья и невинная слеза из соловьиных глаз
И нежный жест красивых рук, исполненных смущенья
Так грациозно, так изысканно, чтоб вымолить прощенья
 
Не будь свирепым львом, иль марокканским мавром
Играя грозно взглядом, обезумевши от безобразных дум
Смотри. Она, как беззащитное дитя совсем вот рядом
А что могло прийти тебе на твой так воспаленный ум.
Нет, мой герой, она не знала нрава Содома и Гоморра
Она не знала райских гущ и дивного увы, простора
В пантомимическом восторге от страсти не сгорала
А так в любовь невинную с твоим лишь другом поиграла
 
При чем тут стоны, крики там за запертою дверью
При чем помятая постель и дикий аромат любви
Когда-нибудь и ей сломаться, как трогательному стеблю
А что ей было делать, когда ей в страсти некуда идти
Вино, разлитое на скатерть белую, не допиты бокалы
И только свечи, как посланники любви неистово пылали
И он, невинный пастушок притих в промежности устало
И два обрывка ее слов, мне твоей страсти было мало
 
Смирись глупец и коли в сердце кровь клокочет лавой
Промчись ты по векам по книгам прошлых и далеких лет
Ведь каждый рогоносец иной овеян историей и славой
Которому глаза, так застилает яркий, льстивый свет
Ты как кастрат, всегда любуясь, смотрелся в зеркала
А о тебе твоя же мысль такое вдруг неистово плела
Так вместе с крыльями, вдруг отросли твои - увы рога
А в этом глупость, пустота и безысходность помогла
 
Прости ее, прекрасную, как агнца заблудшего в ночи
Та, что томилась столько лет без страсти и без воли
А раз простил, так молча, в платок с достоинством сопи
И все в едино собери: воспоминанья, помыслы и роли
Но завтра знай, что снова отрастут конечно же рога
Ведь нерастраченная страсть в любви безмерно дорога
И если птаха снова пропоет тебе о своем горе и печали,
То венценосный знай, её уже с утра, со стоном обожали