В.Ч. 2.

* * *

Ты не прочтёшь. Ты – шахматная доска.

Ты играешь вечный мотив.

Ты – грубый комик.

Ты - проницательный мамонт.

Ты – колдунишка проклятый.

Ты – заражаешь смехом.

Ты - обжигаешь пустотой.

И дождь в никуда ушел, косяком – из прошлого в будущем увяз.

И даже, когда есть солнце, в эти мгновенья тот дождь вязнет у меня в мозгах. Получается кисель, пе-реходящий в грязь – и душа соответственно. Фигурки всезнающей, «добро-правильной» О.Б. и пылающих девочек мечутся чёртиками в глазах. Я стою. Обляпан-ная киселём и.. мне очень хорошо-плохо. Странно, что я вообще существую у тебя в голове (миллиграммом). А ты идешь пилигримом (прямо в костер). Из которого выпрыгнешь. И все будут хохотать до упаду, срывая маски с твоего лица, отдирая и наслаждаясь. Тогда ты будешь играть кожей, потом обнаженными кровавыми мышцами, потом агонизирующе белыми костями че-репа и челюстей.

И всех будет раздражать, что тебе не больно. И даже самый милосердный бросит тогда в тебя ка-мень. Люди станут чёрными, а ты – пустотой. А в гла-зах Христа – это действо станет пустым и никчемным. Его растопчут, забудут.. и опять пойдут часики. Но ты уже в них не вклинишься. Ты будешь лежать крова-вым куском мяса в одном измерении, в другом – Ры-бье царство будет задыхаться в твоей пустоте. Ведь я ничего не чувствую.

Аминь.