В тихой деревне

Груша стояла в поле за крайней хатой.

Мимо витая тропка текла к ставку.

Три пацана и даже их пёс лохматый

знали красивых фруктов медовый вкус.

 

Тот, кто гостил у деда, взобрался кошкой –

знай городских! Вцепился зубами в плод.

Видит – плетень, сараишко перекошен.

Рядом старик на лавочке под ветлой.

 

Странный какой-то. В вылинявшем бушлате

не по сезону. Высохший изнутри.

Вздрогнул слегка на шум за плетнём некстати,

поднял глаза, пустые как пузыри.

 

Позже, у костерка на траве у пруда

от деревенских хлопцев узнал пацан,

что в развалюхе с краю живёт, паскуда,

из лагерей вернувшийся полицай.

 

С ним кабыздох. А дочка – старуха в сорок,

ходит по воду к длинному журавлю

и к автолавке. Бледную тень позора

как бы не видит местный незлобный люд.

 

*

Время течёт и медленно точит камень.

Но временами память выносит вдруг,

как ненароком пересеклись зрачками

старый предатель и партизанский внук.