Без перспектив
Разбитые руки в кровь,
Листок и приступы гнева.
На полу пара смятых листов,
Но исписан стихами лишь первый.
Спертый воздух квартиры
И дотошный ком в горле.
Не легче.
Полосы страсти превратились в пунктиры,
И опущены сильные плечи.
Подчерк снова плывет,
Набирая слогов обороты.
Кто-то взахлёб за стенкой ревёт,
А ты вспомнить не можешь
Кто ты...
Может сам виноват,
Может дал виноватому право.
Или ты обреченный совсем психопат,
Временами даешь волю нраву.
Быть поэтом совсем не легко
При такой деградации мира.
Наши пули-слова но летят в молоко,
А должны в ныне "псевдокумира".
"Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы."(с)
Мы работаем в поте лица и поправьте если не прав,
Сумасшествиям должен иметься какой то мотив.
Без сомнения каждый имеет возвышенный нрав,
Только каждый второй
Без перспектив.(х)
Листок и приступы гнева.
На полу пара смятых листов,
Но исписан стихами лишь первый.
Спертый воздух квартиры
И дотошный ком в горле.
Не легче.
Полосы страсти превратились в пунктиры,
И опущены сильные плечи.
Подчерк снова плывет,
Набирая слогов обороты.
Кто-то взахлёб за стенкой ревёт,
А ты вспомнить не можешь
Кто ты...
Может сам виноват,
Может дал виноватому право.
Или ты обреченный совсем психопат,
Временами даешь волю нраву.
Быть поэтом совсем не легко
При такой деградации мира.
Наши пули-слова но летят в молоко,
А должны в ныне "псевдокумира".
"Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы."(с)
Мы работаем в поте лица и поправьте если не прав,
Сумасшествиям должен иметься какой то мотив.
Без сомнения каждый имеет возвышенный нрав,
Только каждый второй
Без перспектив.(х)